Тем не менее он испытал удовольствие, когда мастреллы поскакали дальше с помощью своих закрученных лент. Оставалась последняя сфера. Кентон заметил, что один мастрелл задержался. Уступ, на котором тот стоял, был далеко, но Кентон узнал сутулую фигуру отца. Он вгляделся в лицо Пракстона, не обращая внимания на завывающий в скалистых ложбинах ветер.

Лорд мастрелл был недоволен. Кентон долго смотрел на него с демонстративным неповиновением. Наконец Пракстон вскинул руки и вызвал дюжину песчаных лент. Они обвились вокруг него, словно живые существа, мерцая и постоянно меняя цвет. Когда Пракстон прыгнул, ленты подтолкнули его высоко в воздух, и Кентон остался один у скалистой стены.

«Последняя». Кентон отдышался и продолжил путь. Время было на исходе. Луна вот-вот должна была появиться из-за вершины, а сам Кентон уже ощущал последствия работы с песком. Во рту пересохло, слюноотделение прекратилось, глаза чесались. Лоб, влажный от пота в начале испытания, теперь покрылся соленой коркой. Мастера песка платили за свое умение дорогой ценой, подпитывали его влагой из собственных тел.

Пересохшие глаза и рот означали, что он близок к тому, чтобы нанести своему организму непоправимый ущерб. Первым делом мастера песка учились следить за уровнем жидкости в организме, распределять силы так, чтобы не перейти грань. Учеников, которые приближались к этой грани, сурово наказывали.

«Вот бы уметь слатрифицировать», – уже не впервые подумал он. Неспроста умение превращать песок в воду было наиболее ценным из всех умений песчаных мастеров.

Отбросив лишние мысли, Кентон продолжил бег. Скалы вновь высились вокруг. Местность показалась знакомой; забежав за скалу, Кентон остановился. Впереди уже виднелось плато, где он ступил на Тропу. Мастреллы дожидались там его возвращения.

Кентон со стоном прислонился к гладкой каменной стене. Дышать становилось все труднее, как от бега, так и от истраченных на песчаное мастерство сил, и каждый вдох болью отдавался в сухой глотке. Его кидо с водой остался у мастреллов, и Кентон так предвкушал, как сделает из него глоток, что едва не смирился с неудачей.

Он в любом случае потерпел неудачу. Прозевал одну сферу где-то на Тропе. Впрочем, четыре из пяти – достойный результат. Кое-кто из знакомых мастреллов находил только три. К несчастью, в данном случае Кентон не мог позволить себе иного результата, кроме идеального. Пракстон не обратит внимания на четыре найденные сыном сферы; лишь на одну пропущенную.

Кентон прислонился затылком к скале. Он подумывал вернуться и разыскать сферу, но на это у него оставалось всего десять минут. Едва успеешь добежать до той скалистой стены, где была спрятана предыдущая сфера. Он открыл глаза и выпрямился, понимая, что все равно прошел испытание лучше, чем от него ожидали.

Он расшвырял ногами песок, что ветром намело у ног, и двинулся к центру ложбины. В глубине души он понимал, что даже успешное прохождение Тропы не повлияло бы на Пракстона. Лорд мастрелл был суров, как сами пески, и мало что могло его впечатлить.

Кентон поднял горсть песка, чтобы прежним ступенчатым методом подняться к мастреллам, и тут его внимание привлекла причудливая каменная формация вокруг. Крутые и гладкие скалы образовывали подобие котлована с песчаным дном около пятидесяти футов диаметром. Сколько лет понадобилось сухим ветрам Керлы, чтобы вытесать эту удивительную чашу?

Кентон замер, неосторожным движением ноги взметнув фонтанчик песка. Его взгляд зацепился за нечто удивительное, едва не заставив споткнуться. Прямо посреди песчаного холмика между скал виднелась красная точка. Она, словно капля крови, выделялась на фоне белого песка. Рябь помешала Кентону заметить ее раньше, но теперь сомнений не было – это красная сфера!

Кентон в замешательстве взглянул на мастреллов. Те стояли на краю обрыва, их белые робы в унисон трепыхались на ветру.

«Что-то здесь нечисто». Последняя сфера не могла просто так там лежать. Ее должно было быть труднее всего найти.

Секундой спустя песок под ногами Кентона заходил ходуном.

– Айша! – удивленно воскликнул он, отпрыгивая назад. Неужели…

Песок забурлил, как кипящая вода. Что-то поднималось на поверхность.

«Глубокий песок!» – с ужасом подумал Кентон. Песчаный котлован наверняка был глубже, чем он предполагал.

Из-под земли выскочила черная тень, погребя сферу в песке. Затаив дыхание, Кентон уставился на подземное существо. С панциря двадцатифутового чудовища ручьями струился песок. Тело существа покрывали округлые хитиновые наросты, как бы наслаивающиеся друг на друга. Из-под каждого сочленения сегментов панциря торчали лапы с толстыми зазубренными клешнями. Голова, если ее можно было так назвать, представляла собой куб с черными впадинами вместо глаз, а рта вовсе было не видать. Но это было еще не самое страшное. Кентон полагал, что основная часть тела твари еще оставалась скрыта песком.

Он был настолько потрясен, что едва не зазевался, когда тварь замахнулась на него лапой. Вскрикнув, Кентон уклонился и бросился к скалам. Тело песочника было гигантским, не меньше десяти футов в поперечнике. От такого было непросто улизнуть.

От резкого выброса адреналина у Кентона открылось второе дыхание. Сердце заколотилось, а мозг заработал еще быстрее. Кентон читал о глубинных песочниках и даже видел их изображения, но никогда сам не бывал в глубоких песках. Даже керцтийцы редко отваживались заходить в глубокие пески. Кентон вспомнил перечень глубинных песочников, но этот не был похож ни на один известный вид. Песочник снова замахнулся на Кентона, но тот увернулся. Чудовище скользило по песку, как по воде. Кентон мог лишь смутно различить тысячи тончайших щупалец на панцире существа, благодаря которым оно двигалось.

Наблюдения пришлось оставить, когда клешня твари рассекла воздух прямо перед Кентоном. Тот бросился на песок, едва успев откатиться от удара другой клешни. Существо было невероятно быстрым – неспроста глубокие пески внушали людям ужас. Обитавшие в их толще существа были почти неуязвимы.

Кентон перекатился и вскочил на ноги, благодаря судьбу за часы, проведенные в боевых тренировках с солдатами Башни. Он стремительно и проворно выхватил левой рукой меч, а правой набрал пригоршню песка.

– Мы не можем вмешаться, если ты сам не попросишь! – раздался сверху голос. Кентон не стал даже оглядываться, сосредоточившись на противнике. Глаза существа размещались по обе стороны головы, и застать его врасплох было крайне трудно. Тем не менее считалось, что зрение у песочников плохо развито. Их главным органом чувств был сам песок. Через песок они не просто ощущали движение; они невероятным образом могли определить местоположение даже неподвижного тела. По утверждениям керцтийцев, глубинные песочники умели в прямом смысле разговаривать с песком, но в Лоссанде мало кто верил в эти россказни.

– Слышишь?! – повторил голос, когда Кентон в очередной раз уклонился. – Только попроси, и мы тебя вытащим!

Это кричал Элорин. Кентон не обратил на него внимания. С очередным уворотом он пробудил песок в