– Что-то вроде этого.

– Он помнит, что играл в футбол?

– Нет. Я не думаю, что он что-нибудь помнит, крометого, где и с кем он находится сейчас. Он помнит мистера Эрхарда и меня. Атеперь будет помнить тебя. – Кейт улыбнулась сквозь навернувшиеся слезы и вдругуслышала, что Ник вышел из дома. Он нес плед и два яблока. С любовью глядя наних, он вручил каждому по яблоку. – Спасибо, любимый. – Кейт нежно поцеловалаего.

– Не хотите ли вы, ребята, посидеть на пледе?

– Не-а. – Тайг взглянул на плед неодобрительно и вдруг,как будто вспомнив слова своего отца, сказал: – А ты, мамочка? Хочешь?

– Хочу. – Она тоже вспомнила, как Том сказал Тайгу«заботься о Кэти».

Они дружно расстелили плед и уселись на него, жуя яблоки.Кейт поделилась с Ником, а Тайг с наслаждением вгрызался в свое. Это быличудесные деревенские яблоки, купленные накануне на рынке.

– Ты хочешь съездить к Эдамсу и посмотреть, вдруг таместь новые лошади? – спросил Ник, но мальчик замотал головой.

– Нет. В парке лошади лучше.

– В Сан-Франциско? – с удивлением спросил Ник. Тайгрешительно закивал. Кейт, улыбаясь, слушала их. Они переросли это место, оба. Аведь еще четыре месяца назад мальчик ни разу не бывал в городе. Ей вспоминаласьего первая поездка в Сан-Франциско в июне... И что с ней происходило доэтого...

– А ты о чем думаешь, Золушка? – Ник дал ей откусить отсвоего яблока.

– Я думаю о прошедшей весне. Никто из нас никуда невыезжал отсюда. И вдруг все пошло-поехало.

– Вот так.

– А что вы делали прошедшей весной, мистер Уотерман? –с усмешкой полюбопытствовала она.

– Не твое дело, – ухмыльнулся он в ответ, доедаяяблоко.

– Что-нибудь непристойное?

– Думай, как знаешь, – сказал он тихо, щекоча ее шею.Они теперь меньше волновались, что Тайг за ними наблюдает. Он привык. ВдругНика осенило: – Тайг, хочешь поехать к Джою?

Но мальчик снова закачал головой. Он уже простился. У негоновые друзья. Новая жизнь.

Они мирно провели остаток дня все вместе, как и накануне.Ник пожарил на рашпере бифштексы, которые они купили в городе. Вечером онисидели у камина и ели попкорн, как в те дни, когда Ник стал приезжать к ним изЛос-Анджелеса. И как в старые добрые времена, Кейт и Ник с нетерпением ждали,когда Тайг ляжет спать, чтобы весело мчаться в спальню, страстно желая поскореезаняться любовью.

– Ай-ай-ай, к чему такая спешка, – поддразнивал он,пока она целовала его бедра, игриво стаскивая с него шорты.

– Позвольте заметить, вы тоже не волокли ноги, мистерУотерман, – заявила она, сидя с ним рядом на полу в лифчике и трусиках. Онакак-то сразу помолодела и стала более раскованной после того, как они всевместе навестили Тома.

– Кейт, ты рада, что мы к нему съездили, правда? Онаспокойно кивнула.

– Я чувствую, что освободилась от тяжкого груза. Мнебольше ничего не надо скрывать ни от тебя, ни от Тайга. Все кончено. Я сновачувствую себя свободной.

– А что будет с ним? – Они еще не успели поговорить обэтом, а Нику хотелось задать кое-какие вопросы.

– Что ты имеешь в виду, Ник? – спросила она ровнымголосом.

– Я имею в виду, что теперь будет с Томом? Я понимаю,ты не можешь перестать к нему ездить после всех этих лет, но... это тебяизматывает, Кейт.

– Больше такого не будет. Я должна беречь себя для тебяи Тайга. Я ясно представляю себе, что с ним будет, когда я перестану к немуездить. – Она немного помолчала и, опустив голову, посмотрела на своеобручальное кольцо. Затем бережно сняла его с пальца и крепко сжала в ладони. –Все кончено, Ник, я больше не буду так часто к нему ездить. Думаю, что Томэтого даже не заметит. Может, только сначала, но у него отсутствует чувствовремени. Если я буду навещать его раз в две недели, это его вполне устроит. Инас тоже. Как ты считаешь? – Она подняла на него глаза, открытые и ясные, без малейшихпризнаков грусти.

– Я считаю, что ты замечательная женщина, и я люблютебя, как никогда еще никого не любил в своей жизни. Я одобряю все твоирешения, Кейт.

– Это мне и необходимо знать. Однако мы все равно несможем пожениться, пока он жив. Я... я не могу так с ним поступить. Я понимаю,он бы даже не узнал, что я развелась с ним, но мне самой было бы плохо.

– Нам не нужны бумаги, Кейт, мы имеем друг друга, и этосамое главное. Когда придет время, обязательно поженимся. А пока... – Ник,широко улыбнулся: она только что сделала ему подарок, о котором он так мечтал,– обещание выйти за него замуж, пусть и не скоро. Он посмотрел на нее свосторгом. – А пока, юная леди, я не требую от тебя брака. Подозреваю,совершишь этот смелый поступок лет эдак в девяносто.

– Что ж, почему бы и нет? – Кейт смотрела на негопокорным взглядом несколько секунд, а затем с расстановкой сказала: – Но дажекогда мы поженимся, Ник, я ни за что не позволю тебе принимать за меня решения.Однажды я это позволила Тому, и вот что из этого вышло.

– Понимаю. Думаю, мы с этим справимся.

– Я тоже. – Она опять смягчилась. – Но это неединственное, с чем нам предстоит справиться.

– Ну, с этим-то уж... – усмехнулся он, но онарассмеялась.

– Нет, развратник, я имею в виду Тайга. Ты имеешь нанего невероятное влияние. Он ни в чем не противится тебе.

– Я думаю, что после встречи с отцом будет еще лучше.

– Возможно. Но ты проделал прекрасную работу, дорогой.Боюсь, тебе с нами было нелегко.

– Боже мой, какое признание. Скорее подай мнемагнитофон...

– Заткнись. – Она стала игриво перебирать волосы на егогруди. – Кстати, я сдаю дом.

– Какой дом? – Жизнь с Кейт была полна сюрпризов.Сначала он подумал, что она решила сдать дом, в Сан-Франциско и перевезти их вдругое место.

– Этот дом, глупый. Он мне больше не нужен.

– Ты хочешь сказать, что отказываешься от своегокозыря? От убежища, куда можно от меня сбежать?

– Я смотрю на это иначе, – поправила она его,притворяясь обиженной, но не удержалась и рассмеялась. – Так ты все понял?

– Не такой уж я тупой, как ты обо мне думаешь.

– Я никогда так не думала!

– Хорошо. Тогда скажи мне правду, почему отказываешьсяот дома. Ты собираешься навсегда расстаться с ним?

– Навсегда. Он нам не нужен. Нам здесь больше нечегоделать. Эта часть моей жизни кончилась. – Лицо Кейт опять стало печальным. Онамедленно разжала ладонь и посмотрела на обручальное кольцо, которое только чтосняла с пальца. – Все кончено. Вот так.