Затем, не говоря больше ни слова, Кейт положила кольцо настол, подошла к нему, протягивая руки, и вскоре забылась в его объятиях. Онабольше ни о чем не думала. Кейт никогда еще не была с ним такой раскованной,как этой ночью. Она отдавалась ему так, как никогда раньше, как будто вырваласьиз клетки. На следующее утро они тихо позавтракали вдвоем на кухне, потомразбудили Тайга и сообщили ему, что он уезжает вместе с Ником.

– Без тебя, мамочка?

Кейт ждала, что он будет протестовать, поэтому удивилась,увидев восторг на лице сына.

– Не вижу, чтобы ты расстроился, подлиза. – Но на самомделе она почувствовала облегчение. Эти несколько дней сплотили их маленькуюсемью.

– Сколько мы пробудем одни?

Ник рассмеялся, глядя, как загорелись глазенки Тайга отрадостного предвкушения.

– Пока я не соберу все вещи в доме, Кстати, молодойчеловек, я хочу, чтобы ты просмотрел свои игрушки и решил, что оставляешь, ачто хочешь забрать с собой в Сан-Франциско.

В кладовке и шкафах осталось не так много, но вполнедостаточно, чтобы занять ребенка часа на два.

Все засучили рукава и начали паковать вещи, но уже послеполудня Кейт осталась одна: Ник и Тайг, нагрузив доверху машину, укатили вСан-Франциско. Как хорошо побыть дома одной! Кейт много размышляла, складываявещи в коробки, которые они с Ником купили утром в супермаркете.

Он был прав: она прощалась навсегда с чем-то очень важным всвоей жизни, оставляя этот дом. Да, она больше не хотела скрываться, не хотеладержать про запас место, куда могла бы уйти от Ника. Раньше ей нравилось, что унее есть это укромное гнездышко, но теперь оно ей было больше не нужно. Еслиона захочет проявить свою независимость, она всегда сможет это сделать припомощи слов, или долгой прогулки, или поездки на уик-энд, но только невозвращаясь туда, где в затворничестве прожила долгие семь лет, скорбя опрошлом. Больше скорбеть не о чем. Теперь она справилась бы и без бегства.Какое чудесное ощущение свободы!

Кейт трудилась три дня, освобождая дом. Кое-какие вещи онапросто выкинула. Несколько коробок приготовила для Тилли и отнесла их в гараж.Потом собрала гору всякой всячины, чтобы раздать нуждающимся. Наконец все былосделано. И тогда она написала письмо хозяину, сообщая, что освобождает его дом,и просила подумать, не пора ли ему самому уже перебраться сюда. Дом хорошопослужил все эти долгие годы, пока она пряталась от людей. Она вспоминала, какбыла счастлива, когда поселилась в нем. Счастлива просто потому, что оказаласьв стороне от ада, через который ей пришлось пройти, счастлива, что может простолежать на траве и ощущать, как внутри ее бьется Тайг, и стала несравнимо болеесчастлива, когда он наконец родился и она принесла его домой.

Она молча постояла у окна спальни, вспоминая, как многиегоды вот так же любовалась горами, держа Тайга на руках. А потом быстроразвернулась и решительно вышла из дома.

– Эй! Я дома!

Было уже четыре часа пополудни, когда она приехала. Все былив сборе, даже Борт вилял хвостом, встречая ее в садике перед домом, когда онавыходила из разбитой маленькой машины, взятой напрокат. Тайг громыхал попаркету на новеньких роликах, а Ник доставал из своего автомобиля какие-тобумаги. Все кинулись к ней с радостным смехом, поцелуями, объятиями. Ник таккрепко прижал ее к себе, что она едва не задохнулась.

– Женщина, если ты куда-нибудь уедешь в ближайшие шестьмесяцев, я сойду с ума и даже больше, я... – Он ухмыльнулся. – Я сожгу твоюновую книгу!

– Только посмей! – Кейт посмотрела на него с ужасом. Ейне терпелось поскорее вернуться к книге, к которой не прикасалась уже нескольконедель.

Они смеялись и шутили; Ник уговаривал Кейт немногоотдохнуть, и Тилли, посмеиваясь, увела Тайга на улицу покататься на новыхроликах. Через некоторое время Ник и Кейт бродили по кухне в банных халатах,готовя чай.

– Хочешь сегодня на шоу, Кейт? Она удивилась:

– В таком виде?

– Нет. Я полагаю, тебе следует одеться.

– Я имею в виду прическу и тому подобное, – сказалаона, надувшись, а Ник сел на стул и расхохотался.

– Знаешь, Золушка, ты ведь живешь с продюсером этогошоу. Я хотел знать, не согласишься ли ты съездить со мной, чтобы не скучать вовремя записи.

– То есть не быть гостем шоу? – спросила она судивлением, но глаза ее засияли.

– Ты что возомнила о себе? Что ты знаменитость?

– Черт возьми, да, мистер Уотерман. Я авторбестселлера!

– Неужели? – Он просунул руку ей под халат и через столпотянулся поцеловать ее.

– Ты невозможный! Но раз ты приглашаешь меня, – онапосмотрела на него с улыбкой, – я с удовольствием составлю тебе компанию. Этоникому не помешает?

Она играла пальцами по внутренней стороне его запястья, покаоно не покрылась гусиной кожей. Он поднял на нее потемневшие глаза.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я сделаючто-нибудь более серьезное, чем то, о чем мы с тобой только что договаривались.

– Прямо здесь, на кухне? – Она усмехнулась. Так онивели себя в самом начале. И вот теперь у них снова наступил медовый месяц.

– Да, на кухне, Золушка. Я могу заниматься с тобойлюбовью в любое время и в любом месте всю оставшуюся жизнь. Я люблю тебя.

Кейт с огромной нежностью поцеловала его в губы, и онибыстро занялись любовью прямо на кухне. Они радовались и смеялись, как дварасшалившихся ребенка, наскоро накидывая халаты и делая вид, что пьют чай,когда Тайг пришел домой.

– Ты надел свой халат наизнанку, – прошептала Кейт,хихикая, но Ник загоготал еще громче, когда, посмотрев на нее, увидел, что унее халат завязан через рукав.

– Ты запуталась!

Так продолжалось несколько недель. Подпольные встречинаверху, в так называемой мансарде, совместные неторопливые завтраки, походы сТайгом в зоопарк. Они все время были неразлучны. Кейт почти всегда была с Никомво время съемок шоу, а он мирно сидел в своем любимом кожаном кресле, пока онаработала над своей книгой. Они жили совсем как сиамские близнецы, и им этонравилось. Оба, конечно, понимали, что так не может продолжаться вечно, но вданный момент они имели то, что хотели. Друг друга.

– Как ты не устаешь сидеть здесь и смотреть, как ятюкаю свою глупую книжонку?

– Дорогая, зачем ты на себя наговариваешь? Зарабатываятакие деньги, ты не можешь писать глупые книжонки.

– Что послужило причиной столь неожиданного уважения кмоему таланту?

– Твой последний отчет о гонорарах. Я видел его сегодняна твоем столе. Господи, что ты собираешься делать с такими деньгами? – Ник былрад, что у нее хорошо идут дела, зная, что для нее это имеет большое значение.Она могла дать Тайгу хорошее образование, покупать для себя вещи, делатьподарки ему, Нику. Это означало ее независимость, и он понимал, как это для нееважно.