– Мне нужно больше времени.

Его пальцы застыли. Он убрал руку, и я вдруг почувствовала себя крошечной и слабой. Он внимательно посмотрел на меня сверху вниз.

– Нет.

– Николас, я…

– Я семь дней не виделся с тобой и дал тебе время поразмышлять, даже не зная, о чем, черт возьми, тебе нужно думать…

Он ринулся к окну, из которого открывался вид на небоскребы. Прежде чем я успела что-либо возразить, дверь открылась, и вошла София.

Ей хватило одного взгляда, чтобы понять: что-то не так.

– Простите, что прерываю, но тебя ждут в комнате переговоров, Ник.

Николас развернулся, посмотрел на Софию, а потом на меня.

– Ноа, оставайся здесь.

Когда за ним закрылась дверь, мы с Софией погрузились в неловкое молчание.

Через некоторое время София села за стол.

– Ноа… если хочешь, я принесу тебе кофе или что-нибудь еще.

Я отказалась и тихо вздохнула.

– Ноа, думаю, я понимаю, почему ты такая… но Николасу выпал уникальный шанс, я бы все отдала за такую должность, к тому же Нью-Йорк находится вовсе не на другом конце света, многие пары находят компромисс в подобной ситуации. Отношения на расстоянии это нормально, и вы…

– Подожди, что?

Сердце начало сильно колотиться прямо о ребра, причем так сильно, что казалось, вот-вот вырвется из груди.

– Что ты сказала? – спросила я, шагнув к столу Софии.

Слова, только что вырвавшиеся из ее уст, повторялись в моей голове как жутковатая песенка.

«Шанс… Нью-Йорк… отношения на расстоянии…»

София прижала ладонь ко рту и изумленно распахнула глаза. Ее щеки моментально покраснели.

– Ой… я думала… Ник…

– О каком шансе ты говоришь?

София помотала головой.

– Спроси лучше у него, Ноа, я не должна ничего говорить, но предположила, что Николас рассказал тебе, учитывая, насколько они настойчивы.

– Николас меня не просветил, но раз уж ты начала, выкладывай как есть. Я тебя слушаю. – Я была готова взорваться, но сумела сдержаться и предпочла не выставлять себя дурой. Конечно, мне хотелось уйти, но сперва я решила узнать, что, черт возьми, происходит.

– Одна из лучших фирм Нью-Йорка предложила Николасу двухлетний контракт. Когда мы выиграли дело Роджерса, это привлекло внимание многих важных людей, и хотя я с удовольствием приписала бы заслугу себе, мы бы ничего не добились, если бы не Ник.

Я даже не в курсе, что они выиграли дело, а Николас заинтересован в работе в Нью-Йорке, не говоря уже о долгосрочном контракте…

Ладно. Теперь мне нужно убраться отсюда еще до того, как Ник вернется.

– Передай Николасу… что я… в общем, скажи, что я не очень хорошо себя почувствовала…

Я не успела улизнуть. София встала, подскочила ко мне и взяла за руку. Стажерка смотрела на меня своими карими глазами, обрамленными длинными ресницами. Каблуки делали ее гораздо выше меня… все это мне не нравилось, пожалуй, с меня хватит.

– Разумеется, ты не хочешь, чтобы он уезжал, но ты должна поддержать бойфренда, Ноа.

Ярость овладела мной окончательно, и я одним рывком выдернула руку.

– Даже не думай говорить, что я должна или не должна делать с моим парнем.

Через пару минут я уже выбегала из здания.

«Два года? Ты решил уехать на два года и оставить меня здесь? И почему София все знает, а я нет?»

«…ты должна поддержать бойфренда, Ноа».

Почему Ник не доверял мне? Почему мы не могли рассказывать друг другу все без утайки?

Я села в машину, ударила по газам и вытерла слезы, чтобы они не мешали видеть дорогу.

46. Ник

Через десять минут я покинул комнату переговоров, избавившись от Дженкинса. Ублюдок не переставал твердить, что я буду полным идиотом, если откажусь от должности в Нью-Йорке, мол, я должен принять ее, поскольку продвинусь по карьерной лестнице… и так далее. Но ведь все дело в том, что он просто хотел убрать меня с дороги. Ведь таким образом его путь в компании моего отца будет совершенно свободен: он убьет двух зайцев одним выстрелом.

Плохо скрытое коварство Дженкинса изрядно позабавило меня. Но когда я переступил порог своего кабинета, обнаружил там только Софию.

– Как давно она ушла? – спросил я, озираясь по сторонам.

– Пять минут назад, Ник, – многозначительно сказала Соф, заставляя меня пристально взглянуть на нее. Что-то в ее тоне насторожило меня. – Я сообщила Ноа о Нью-Йорке, и, похоже, она неправильно поняла.

– Что?

София занервничала.

– Я думала, вы именно поэтому поссорились, извини, я облажалась, не хотела…

«Черт возьми!»

Я вылетел из кабинета и бросился к лифтам. Вскоре я был на парковке. Сел в машину и погнал в университет.

Не мог поверить, что София оказалась способна на такое. Это запретная тема. Я не знал, как заставить людей понять, что меня не интересует новая должность и я не собираюсь никуда уезжать. Соф как с цепи сорвалась, когда я сказал ей об этом напрямую. Я не сумасшедший и отлично осознавал, какую возможность отвергаю, но мне уже было все равно: я не хотел оставлять Ноа. Я не смогу с ней расстаться, даже если мне предложат самую крутую работу в Нью-Йорке. Дженкинс пилил меня десять минут, когда я заявил, что останусь в компании отца. Он упрекал меня и говорил, что я непрофессионал.

А теперь мне нужно встретиться с Ноа в этот катастрофически важный для наших отношений момент. Ситуация вышла из-под контроля.

Я позвонил ей. Хотел предупредить, что приеду и все объясню, но, поскольку это уже вошло у нее в привычку, Рыжая проигнорировала звонок. Через пятнадцать минут я припарковался перед кампусом, вылез из машины, размышляя, как объяснить ей текущую ситуацию и не поссориться.

Последнее, чего я хотел, это чтобы время нашей разлуки продолжалось бесконечно.

Чертова София не следит за языком.

Трижды постучал в дверь и подождал, пока откроют.

На пороге стояла Брайар. Где Ноа?

«Дерьмо».

– Лейстер, – сказала Брайар медовым голоском. На ней была только ночная рубашка. Рыжие волосы собраны в пучок высоко на голове, на губах играла улыбка, от которой пробуждались плохие воспоминания.

– Где Ноа? – спросил я, глядя ей за спину и едва обращая внимание на Брайар.

– В своей комнате, – коротко ответила она, впуская меня в апартаменты.

Вот и хорошо. Я тут же пошел в комнату Ноа, но, открыв дверь, никого не обнаружил.

Обернулся, Брайар наблюдала за мной и дьявольски ухмылялась. Она уже сидела на кухонном столе, а ночная рубашка сползла ей на бедра.