от глаз бинокль. — Это Данило! Беги, Петька, туда, скажи: приказываю вернуться, занять курган! А нет — я расстреляю всех до одного!

Петька бросился к кургану.

По Дидов не вытерпел и сам побежал навстречу бегущим и орал срывающимся и хриплым голосом:

— Стой!.. Убью!.. Ложись!..

Пулемет белых резанул по отступающим партизанам. Дидов скатился в узенький карьер, куда сбежали с кургана партизаны. Здесь оказались и Данило, командир центрального пункта позиции, кому так доверял Дидов, и его помощник — огромный парень Иван Дурнагай, в генеральской фуражке с красным околышем, и их верный друг по тюрьме Собачкин. Они окружили Шумного и все наперебой кричали.

— Ты еще молокосос! Не ори на меня! — зло говорил Данило. — Там прут одни офицеры, а у них английская техника.

— Я вам говорю, что Дидов приказывает занять курган! — настаивал на своем Шумный. — Из-за вас отрежут роту Удедова!

— Ты что наделал, тудыть твою!.. — закричал Дидов, вынырнув из толпы оторопевших бойцов и подскакивая к Даниле. — Офицеров испугался? Ты думал, что это тебе коней красть? Живо на курган, а то застрелю!

— Да подожди, не горячись… Ты выслушай…

— Взять курган, говорю тебе! — снова гаркнул Дидов и выхватил из кобуры револьвер.

Дурнагай встал между ними и, помахивая черным парабеллумом, оправдывался:

— Да там невозможно держаться! Их подошла туча!

Шумный отскочил от бойцов и закричал Дидову:

— Товарищ командир, они бросили знамя!

— Что?! — заревел Дидов. — Позор! Трусы!..

Дидов крепко выругался.

— Петька! Взять знамя! — приказал он.

— За мной, товарищи! — крикнул Петька. — Не дадим врагам топтать наше знамя! Ура-а-а!

Он вырвался из гущи партизан и, низко пригибаясь, побежал вверх под свист пуль. За ним устремились один, другой, третий, и наконец все партизаны бросились на курган.

— Сумасшедший пацан! — проворчал себе в широкие усы Данило.

— Таких перепелов давно там ждут офицеры, — поддакнул Собачкин, идя с Дурнагаем за Данилом.

— Молодец парень! — сказал Дидов. — Забрал у вас бойцов. Вот и доверяй вам!.. Вот как надо воевать!

Шумный бежал и, поглядывая па колыхающееся знамя, думал только о том, как бы скорее добраться до вершины, схватить простреленное пулями алое полотнище.

Стрельба все усиливалась. Приближаясь к кургану, Шумный слышал, как у его подножия пронзительно кричал брошенный Данилом раненый партизан.

Когда Шумный и партизаны подбежали к кургану и стали ползти к вырытому ходу сообщения, чтобы по нему забраться наверх, к знамени, их вдруг обсыпали пулями. Теперь уже два пулемета обстреливали ход сообщения. Петька ощутил, как что-то чиркнуло по голове и сорвало его матросскую фуражку. Он машинально потянулся к ней и увидел длинного светловолосого парня, который только что бежал рядом с ним, а теперь корчился в предсмертных судорогах, из его окровавленных пальцев медленно выползала винтовка. Петька почувствовал, как по его спине пробежал мороз.

— Скорей! К ходу сообщения, тут как раз колено! За мной! — скомандовал не своим голосом Петька и, сделав два-три прыжка, вскочил в канаву.

— Ну, теперь не опасно! — крикнул какой-то горластый боец. — За коленом пуля не возьмет!

Глаза Шумного были устремлены на курган, где полоскалось в золоте солнца красное знамя.

— Вот что, товарищи! — повелительно сказал Петька партизанам, сидевшим рядком на корточках. — Полезу я один. Если что… — запнулся он, — знамя надо взять!

Петька осторожно приподнялся и молча, сгибаясь, полез по ходу сообщения вверх. Партизаны сторонились, давая ему дорогу.

Но вот они увидели, как Петька лезет на четвереньках обратно.

— В чем дело? Что случилось? — приглушенными голосами заговорили бойцы, вскидывая на руку винтовки.

— Товарищи! — задыхаясь, прошептал Петька, подползая к партизанам. — Белые пулемет подтащили к самому подножию… Сейчас возьмем пулемет!

— Да ты в уме?! — ахнул краснолицый партизан.

— В уме, товарищи, — усмехнулся Петька. — Сейчас возьмем пулемет… Пошли! За мной!

Партизаны пробрались по ходу сообщения вверх, где трепетало боевое красное знамя.

— Вот они, гады! — прошептал Шумный, выбросив перед собой винтовку. — Целься, братишки… Пли!

Грянули залпы.

Белогвардейцы скорчились у пулемета.

Петька спрыгнул пониже, на выступ кургана, и закричал что было мочи бойцам в ложбину:

— Давай! Бери-и пулемет!

Скоро партизаны со знаменем вернулись.

Четыре бойца несли захваченный пулемет и диски с патронами.

Шумный на ходу снял фуражку и устало вытер вспотевшую темноволосую голову.

— Пулемет, товарищ Дидов! Пулемет! — радостно доложил он.

— Не может быть! — ахнул Дидов и, как одержимый, бросился к пулемету. Он схватил его и, с нежностью прижав к своей груди, потащил к катакомбам.

Петьку и всех бойцов обступила и понесла к заходам радостная, стремительная волна народа.

Впереди, высоко над головами партизан, развевалось, играя на солнце, огненное знамя.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

Генерал Гагарин собрал все военные силы, что были в городе и крепости, и бросил их к каменоломням.

После небольшого ночного дождя земля заволоклась густым туманом. Еще до восхода солнца над всей вершиной каменоломен засвистали пули. Воспользовавшись туманом, белые отряды замкнули сплошным кольцом всю возвышенность. То тут, то там заквохтали пулеметы. Вся темная гряда холмов вспыхивала непрерывными молниями. Бешеный натиск белых продолжался более двух часов. Партизаны отступили внутрь каменоломен. Началась осада.

Положение партизан стало быстро ухудшаться. Те незначительные запасы питания, какие у них были, истощались. Кончилась вода. Люди голодали, ели позеленевшую от сырости пшеницу, бродили по подземелью, припадали к стенам и лизали влажные камни.

Киричаев лежал на камнях, выбросив вперед винтовку и оглядывая из захода маленькую зеленую поляну. Ему чудилось, что на заходы уже надвигается какая-то зловещая сила, собирающаяся захлестнуть все, что было здесь живого.

«Ну, сейчас начнется», — подумал он и почувствовал, что ему жарко. Бухали разрывы бомб, а глухие удары, казалось, приближались из-за курганов к заходам.

«Вот и конец моей жизни, — мелькнула мысль, — и я буду здесь, в этих черных дырах… Не станет меня на светлой крымской земле».

Он отогнал от себя эти страшные мысли, встал и пошел по галерее к тупику.

В штабе долго совещались все командиры, коммунисты и наиболее опытные, боевые партизаны. Много было выкурено табаку, много переговорено. Решили отчаянной вылазкой попробовать переброситься всем отрядом в Багеровские каменоломни, которые находились в пятнадцати верстах отсюда…

В ту же ночь партизаны прорвали кольцо белых и пропустили свою разведку, направившуюся в багеровское подземелье.

На третий же день двое разведчиков пробрались обратно и сообщили: Багеровские каменоломни свободны, там находится небольшой отряд, присланный Колдобой из Аджимушкайских каменоломен. Выяснилось, что с целью ослабления осады на Старокарантинские каменоломни аджимушкайские партизаны начали военные действия. Колдоба сделал со своим отрядом вылазку, напал на белогвардейскую часть, разгромил ее, захватил много винтовок, патронов, несколько ящиков английских гранат. Разведчики