красного укропа. Ни хрена себе! Обездвиженный крокодил, обвитый змеем Пупсиком, тщетно пытался щелкнуть пастью – на ней сидел здоровенный злобный котище размером с манула и угрожающе топорщил усы.

А ведь, если верить часам, меня всего несколько минут не было. Бракованная изнанка попалась?! Мне в лицо полетел колченогий торшер, я пригнулась, и он ударился об стену. Гад сыпанул в Лару каким-то порошком и оттолкнул, я опрометью кинулась за порог. В коридор, мимо выбитой и сложенной гармошкой двери, на кухню. В одну руку схватила солонку, в другую – Шушину кашу. Забегая обратно в гостиную, чуть не споткнулась о чемодан негодяйского юриста.

Сам он отбирал у Лары ножку от столика, но пока не преуспел в этом. Одолеть йога-тренершу не так уж легко! Леонид Львович швырялся в него с подоконника горящими ветками укропа, выкрикивая нецензурные заклятия. Я не стала ждать развязки и швырнула алюминиевую крышку во врага. Затем щедро сыпанула в кашу соли и, не обращая внимания на повалившую горелую вонь, надела шипящую кастрюлю ему на голову. Он истошно заорал, отпустив Лару и потянувшись снять обретенный «шлем», та не растерялась и шибанула ножкой стула сверху по кастрюле, помешав гаду освободиться. Каша потекла по его подбородку, демонически пузырясь и шевеля куриными лапками. Так его!

Мерзавец повалился с ног, вопя и катаясь по ковру. Прежде чем я задалась вопросом, может ли каша кого-то сожрать, кастрюля слетела, а ожившие комки с лапками забегали по скулящему юристу, зверски щекоча. Ух… Это жестоко. Но ему сойдет.

– Он нейтрализован, – торжественно объявила Лара, для верности обмотав поверженного врага поданной соседом занавеской, чтобы далеко не уполз. Крокодил сдулся обратно до размеров геккона и отлично поместился в чемодан с уликами, бдительно охраняемый манулом. – Эля, с соленым лопурцом гениально придумано!

– Пустяки… – зарделась я. – Спасибо вам, выручили! Но откуда вы здесь?

– Так Витек позвонил, – кряхтя, Леонид Львович слез с подоконника, – велел проверить, что с тобой. Мы в дверь стучали и как почуяли, что ты в беду попала. Вломились, а тут этот… Чтоб ему каша в штаны затекла. Бригада смотрителей профсоюза уже в пути, скоро нагрянет.

Ого! Выходит, когда я не взяла трубку и не ответила в мессенджере, Виктор вызвонил моих соседей, организовал подмогу и принялся караулить меня в изнанке. Интересно, что он мне писал? Я отыскала в груде обломков телефон – под люстрой. Разгромили квартиру основательно, конечно. Да и пофиг! Как-то не жалко, теперь жить в ней и не хочется.

Несмотря на разбитый дисплей, получилось прочесть те сообщения: «Эля, ты до сих пор в опасности» и «Не открывай никому, я приеду и объясню». Приедет и объяснит? Ура! Очень хотелось бы понять, что со мной произошло и какого черта. А еще ура, что вышло оживить кашу. Раз это колдовство сработало, то логично, что я по-прежнему им наделена. Заклинатели черпают силу у изнанки мира через проводника, значит, он у меня есть! Просто пока что где-то там, не рядом…

За следующие полчаса носы в выбитую дверь сунула чуть ли не половина дома и полюбопытствовала, чего мы так шумели. Лучше бы они раньше примчались – помогать пинать коварного колдуна! Ныне же колдун ерзал в коконе из занавески, моля о пощаде, но разматывать его мы оставили смотрителям из Круга. Вместе с ними приехал Виктор и сразу бросился ко мне. Тесные объятия, жаркий поцелуй у виска, выдох на ухо:

– Как хорошо, что ты в порядке…

Выглянувшая в прихожую Лара усмехнулась. Стало неловко! Они в последнее время мало видятся, вроде бы из-за меня. Да, она не жадная до кавалеров и лично «рекомендовала» мне Виктора, но я-то утверждала, что не такая, а в итоге заняла весь его график свободных отношений. Впрочем, в ее усмешке не читалось укора, скорее умиленная радость.

– О, Вик, – поприветствовала Лара как ни в чем не бывало. – Мы наподдали этому заклинателю, но квартира пострадала.

Он отпустил меня и абсолютно невозмутимо сказал ей:

– Главное, что вы не пострадали. Остальное поправимо.

Трое суровых смотрителей – мощные мужчины терминаторской наружности – занялись гадом и его чемоданчиком, другие рассредоточились по комнатам, что-то исследуя и замеряя.

– Эля, собери вещи, – велел Виктор. – Квартиру нужно досконально изучить, да и жить в ней сейчас невозможно. Пока поедешь ко мне.

Запросто! Оставаться в Агатиных пенатах не тянуло совсем – будь гостиная хоть разнесенной до кирпичика, хоть целой и невредимой. Я быстренько покидала в дорожную сумку самое необходимое, включая поваренную книгу и покоцанную, но все же выжившую в схватке Шушину кепочку. Полюбовалась, как обмазанного кашей мерзавца выводят под конвоем на обещанный допрос с пристрастием, и запрыгнула в машину к Виктору. Держать язык за зубами по дороге было выше моих сил, и я начала поездку с нетерпеливого возгласа:

– Как ты узнал про Агату?!

– Из книжки про бабайку, – последовал неожиданный ответ, – моя формула восстановила текст на страницах, я его прочел. Заклинание изгнания – вовсе не оно, а древний и запрещенный ритуал для…

Виктор замолчал и крепче сжал руль.

– Замещения, – любезно подсказала я. – Или переселения?

– Ты уже догадалась… – Он перевел дыхание. – В случае с детьми все немного иначе. Если бы маленькая ты прочла при появлении «бабайки» те слова, то, считай, добровольно впустила бы ее.

Старая подлая карга! Правильно мама сделала, что не отдала мне ту книжку. Неважно, что Агата передумала помирать тогда, двадцать с лишним лет назад.

– Она вынашивала эту идею давно, – подытожил Виктор, – поэтому и не обучала тебя магии, не рассказывала о даре и даже не виделась с тобой. Но наверняка наблюдала и интересовалась.

– Мне брат говорил, – вспомнила я, – что Агата спрашивала обо мне и просила мои фотографии показать. Получается, завещание писалось не на меня, а на будущую себя в новом теле! Отсюда и условия ничего не изменять в квартире и заботиться о собачке.

– Общий проводник укреплял твою связь с духом, и без того прочную из-за кровного родства. Кроме того, взрослый заклинатель должен быть инициирован, чтобы его место удалось занять.

Инициацию мне Шуша устроила в первые же дни! И портал в изнанку к своему истинному хозяину… Правда, чем дальше, тем неохотнее она меня туда переносила. Я начинала ей нравиться?.. Недаром она пугалась разговоров про