Приготовления шли полным ходом: платья отглажены, каждая складочка отутюжена, нижние сорочки на вешалках, туфли и те достали из коробок и выставили перед шкафом.

Оставалась одна проблема — причёски.

Но об этом позаботилась приболевшая госпожа Инесса. Сама она приехать не смогла, но прислала нам с внуками свою личную служанку, умеющую такие шедевры на голове творить, что закачаешься!

В общем, всё шло хорошо, но меня не покидало чувство, что этот бал очень плохая затея и мне лучше отсидеться в комнате.

И я бы осталась, но позволить себе подобную трусость не могла. Это означало бы, что я подчинилась ректору и его старухе. А это для меня было куда страшнее.

Поэтому в назначенный день и час я со смирением натягивала на себя своё шикарное платье.

Оно невероятно мне шло. Бирюзовый цвет гармонировал с ярким оттенком волос. Шёлковое шитьё по лифу, отделка крупным перламутровым бисером. Золотой поясок, притягивал к себе взгляд, подчёркивая тонкую талию. Открытая спина добавляла образу пикантности.

Я действительно выглядела шикарно и немного походила на русалочку.

— О, госпожа, вы непременно повернёте моду вспять, - молодая служанка дома Валынских не скрывала своего восторга. - Вы вернёте то, что, кажется, уже забыто.

— Да, я знаю, что узкие до бедра платья носили ещё ваши бабушки.

Илисана засмеялась и покачала головой.

— Наши бабушки знали толк в нарядах! Не то что сейчас: юбки шириной с дверной проём. Каждый раз, как госпожа Инесса устраивает вечер, я наблюдаю за дамами и гадаю, какая из них не втиснется в парадные двери.

Агата засмеялась и закивала.

— Ага, мы с братьями порой даже пари заключаем, — поддакнула она.

Услышав о себе, ведуны, которые, похоже, превратились в наши тени, обернулись и провокационно мне подмигнули.

Фыркнув, я отвернулась и заметила странность: Илисана подозрительно смутившись, опустила взгляд на свои колени. Вроде и простая реакция, но это показалось мне подозрительным.

— О да, пари! Мы заключали его на каждую глупость: даже на поцелуи невинных девушек, — засмеялся Грег, а молоденькая служанка, которая, наверное, была мне ровесницей, залилась краской ещё больше.

— Нашли чем хвалиться, — процедила Агата. — А вы никогда не думали, что задеваете чьи-то чувства своими играми. Это недостойно.

— Агата, - Лэчи приподнял бровь, - когда ты стала такой занудной?

— Тогда, когда увидела своего любимого с другой, - процедила сквозь зубы ведьма. - Для меня всё было серьёзно, а для вашего друга лишь игра, и мне страшно представить, что вы такие же, как и он.

— Не нужно таких сравнений, сестра, — Лэчи поджал тонкие губы, его холодные голубые глаза недобро сверкнули. — Поцелуй - это несравнимо с тем, что сделал он.

— Первый поцелуй, господин Валынский, для мужчины может быть и игра, а для женщины это нечто сокровенное, - моё негодование набирало обороты, меня возмутил этот разговор. - Первая лёгкая близость. Первый глоток страсти и чувств. То, что женщина будет помнить всю жизнь. А вы своими мальчишечьими играми втаптываете всё это в грязь. Обесцениваете чувства, раскачиваете веру в мужское благородство. Подумайте об этом хорошенько.

— Хм, - губы Грега исказила усмешка, - поцелуй - это игра. Ты придаёшь ему слишком много значения, красавица Злата.

Покраснев до кончиков ушей, Илисана, сорвавшись с места, заметалась по комнате, собирая раскиданные ленты.

— Она любит Грега, — тихо шепнула мне на ухо Агата, — однажды я застала её за подглядыванием. Братья часто тренируются в саду, ну и... понимаешь. Она просила меня

молчать, я так и делала, но этот дурак поспорил на её поцелуй. И выиграл, сорвав его в тёмном уголке. Представляешь, что она пережила, когда поняла, что это игра.

— Ужасно!

— Да, я рассказала бабушке. Она тоже была недовольна, и эти игры прекратились. Мои братья не подарки. Балагуры, бабники, всё, как один. Глядя на них сейчас, я даже рада, что профессор Альтовски оказался настолько шустрым.

Хмыкнув, снова взглянула на девушку служанку. Красивая. Глаза огромные, зелёные. Лицо худое, нежное, губки бантиком.

— Она из бедной семьи? - поинтересовалась я.

— Не совсем, её отец разорился. Он был другом нашего отца, и тот взял над ней покровительство. Приданого за ней нет, только долги. Когда родители погибли, дед сказал, что позаботиться и о нас, и о ней. Но жених всё не отыщется: сватаются простые парни, но бабуля всё надеется добыть более выгодную партию.

— А твои братья? - я метнула взгляд на ведунов.

— Все дурные, не замечают её, - отмахнулась Агата.

Кивнув, я печально вздохнула и выглянула в окно.

Близился закат, а значит, скоро нужно будет спуститься в бальный зал и как-то пережить этот вечер.

Через час причёски были готовы.

Облачённые в вечерние платья, мы, нервно теребя сумочки, выглядывали в коридор. Наши однокурсницы постепенно покидали свои комнаты и спускались в главный холл.

— Ну, красавица, — подкравшись со спины, выдохнул мне на ушко Лэчи, — как насчёт того, чтобы станцевать со мной вальс?

Окинув взглядом красавца в бордовом сюртуке и с белым платком на шее, прищурилась.

— В очередь, братец, только после того, как она станцует со мной, — самоуверенный голос Грега слегка разозлил. Поправляя запонку на голубом манжете, мужчина вызывающе облизнулся, глядя мне в глаза.

— А как насчёт того, чтобы я намекнула жениху, что вы ко мне подкатываете, уважаемые? Интересно, какой танец вы у него спляшете?

— Угрожает, — уважительно протянул Лэчи.

— Запугивает, — поддакнул Грег.

— Предупреждаю, — внесла я ясность.

Итак, нервы были на пределе. Ещё и эти двое. За пару часов, что мы провели в одной комнате, они настолько меня допекли, что я готова была самолично запихать их в дилижанс и отправить туда, откуда прикатили.

И глядя на Агату, понимала, она определённо мне поможет в этом нелёгком деле.

У ведьмочки уже глаз дёргался от подначек братьев.

Поджав губы, я проверила содержимое своей поясной сумочки.

Платочек на месте. И блеск для губ, что я привезла с Земли. Мой взгляд упал на рунорез, который подарила мне учитель Энью. Потянувшись, подняла его и принялась вертеть в руках, чтобы занять себя хоть чем-нибудь.

Вырисовывая руны в воздухе, поглядывала в коридор.

Время тянулось как черепаха. Меня уже тихо трясло от волнения и переживаний, когда, наконец, появился господин Михаль.

Обречённо вздохнув, я запихнула рунорез в сумочку и побежала на выход.