— Зачем? — удивился Тихонов.

— Для очень серьезного разговора. По телефону я всего вам сообщить не могу, поэтому ждем вас у нас во второй половине дня.

Сказав это, Павлов попрощался и повесил трубку.

— Витюша, кто звонил? — донесся до Тихонова голос супруги, сидевшей в гостиной у телевизора.

Прежде чем ответить, тренер положил трубку на аппарат и вернулся к жене. После чего сообщил:

— Звонил Павлов, попросил завтра срочно приехать в Москву. Кажется, Танюша твои прогнозы начинают сбываться.

— Думаешь, дадут сборную?

— Иначе вряд ли бы звонили из Спорткомитета сразу после фиаско нашей команды в Вене, — предположил Тихонов.

— Будешь соглашаться?

— Обязан. Сама же говоришь, что я уже перерос вторую сборную.

— Я сказала и про рижское «Динамо».

— Нет, от этой команды я не откажусь. Буду совмещать сборную и «Динамо».

— Наивный человек, — улыбнулась жена. — Кто тебе позволит курсировать между Ригой и Москвой?

— Ничего, попытаемся уговорить, — ответил Тихонов. Правда, большой уверенности в его голосе супруга не услышала.

Спустя час Тихонов был уже на улице Кирова, где располагалась резиденция ЦК КП Латвии. Хоккеисты рижского «Динамо», а также администрация команды, приехали туда чуть раньше и уже сидели в зале, где должна была состояться официальная часть этого мероприятия.

Когда Тихонов поднимался по лестнице, чтобы пройти в зал, к нему подошел заведующий сектором спорта ЦК Леонид Котлов и, протягивая ладонь для приветствия, сказал:

— Поздравляю вас, Виктор Васильевич, с новым назначением.

Увидев удивление на лице тренера, Котлов пояснил:

— Я имею в виду назначение вас старшим тренером главной команды страны.

— Откуда вы знаете то, о чем даже я еще не знаю? — продолжал удивляться Тихонов.

— Просто здесь, в ЦК, слухи распространяются быстрее, чем вы думаете, — улыбнулся Котлов. — Но в любом случае, огромное вам спасибо. Ваше назначение на столь высокий пост это весомый вклад в местную копилку — ведь еще ни разу тренер из Риги не назначался наставником национальной сборной.

— А как же история с Кубком Канады? — напомнил прошлогоднюю историю Тихонов.

— Я вас умоляю, Виктор Васильевич, — развел руками Котлов. — Это же была фактически вторая сборная. А здесь — первая.

После официальной части был устроен пышный банкет в столовой ЦК, во время которого к Тихонову подошел председатель КГБ Латвии Лонгин Иванович Авдюкевич. Они чокнулись бокалами, в которых было шампанское, после чего чекист взял тренера за локоть и стал уводить от стола.

— Виктор Васильевич, вам большой привет и поздравления лично от Юрия Владимировича Андропова, — сказал Авдюкевич, когда они подошли к окну, выходящему на улицу Кирова. — Вы большая умница, гордость республики. Но перед вами теперь открываются новые, еще более широкие перспективы. Жаль будет с вами расставаться.

— Зачем же расставаться, Лонгин Иванович? — удивился Тихонов. — Тренерскую должность в сборной я смогу совмещать с работой в рижском «Динамо».

— Я думаю, на вас есть другие планы.

— Интересно какие?

— Вы же ушлый в спорте человек, Виктор Васильевич, и должны знать, что в истории советского хоккея еще не было прецедента, чтобы тренер первой сборной жил не в Москве, да еще руководил периферийной командой. Вам наверняка уже подыскали в столице соответствующий вашему рангу клуб.

— Но мне бы тогда хотя бы намекнули об этом.

— Это тонкости политики, мой дорогой, — приобняв Тихонова за плечи, молвил Авдюкевич. — Видимо, в Москве просто посчитали не этичным портить нам настроение в такой знаменательный день. Как только торжества закончатся, вас обязательно вызовут в Москву опять. Только я вам об этом ничего не говорил — договорились?

И Авдюкевич снова прикоснулся своим бокалом к тихоновскому.

16 мая 1977 года, понедельник, Москва, Арбатская площадь, Министерство обороны СССР

Лонгин Авдюкевич оказался прав. Не успело стихнуть в ушах Тихонова эхо банкета в ЦК КП Латвии, а из его головы выветриться, выпитое там шампанское, как тренера сорвали с насиженного места и вызвали в Москву. Сначала в Спорткомитет, где Павлов прямо заявил ему, что есть мнение перевести Тихонова на работу в Москву.

— Чье мнение? — поинтересовался тренер.

— И наше, и Министерства обороны, и ЦК КПСС, — перечислил Павлов. — Кстати, от меня вам надо будет отправиться к военным — на Арбатскую площадь. Там вам подробно все объяснят.

На Арбатской площади Тихонова принял глава тамошнего спортивного комитета вице-адмирал Николай Шашков. Усадив гостя в кожаное кресло напротив себя, хозяин кабинета минут пять говорил на общие темы — о здоровье самого тренера и его близких, об успехе рижского «Динамо» в первенстве страны, после чего внезапно сообщил:

— Принято решение назначить вас старшим тренером столичного ЦСКА.

— Принято вами, Николай Александрович? — спросил Тихонов.

— Принято там, — и вице-адмирал воздел указательный палец вверх. — Поэтому никакие отказы и отговорки не принимаются. Мы очень ценим вас как опытного специалиста и уверены, что решение о вашем назначении очень своевременное.

— Но ведь у ЦСКА есть тренер Константин Борисович Локтев, который в этом сезоне привел команду к золотым медалям. Как я буду выглядеть в его глазах, да и в глазах общественности после такого назначения?

— Константин Борисович военный человек и привык подчиняться приказам. Никаких обид с его стороны не будет. Так что не волнуйтесь.

В это время на широком столе вице-адмирала зазвонил один из телефонов. Он поднял трубку и в течение примерно полминуты слушал кого-то на другом конце провода. После чего положил трубку и сказал:

— А теперь, Виктор Васильевич, вас ждут на Лубянке.

Вице-адмирал поднялся и протянул гостю ладонь для прощального рукопожатия.

Всю дорогу с Арбатской площади до Лубянки Тихонов ломал голову, кому именно он мог понадобиться в КГБ. Неужели самому Андропову? Да нет, вряд ли. Скорее всего, этот человек — генерал-лейтенант Владимир Петрович Пирожков, начальник отдела кадров КГБ, с которым Тихонов дружил уже почти десять лет. Видимо, хочет переговорить со мной по поводу моего переезда и обустройства в Москву. Ну, ладно, я-то перееду, а вот как Татьяна сорвется с насиженного места? Это она только говорит, что готова поехать со мной куда угодно, а на самом деле тяжело ей будет покидать столь европейский город, как Рига. Там у нее хорошая работа на лыжной фабрике, множество подруг. Их ведь с собой в Москву не возьмешь. «Нет, в молодости, когда я был без семьи, менять места проживания и команды было значительно легче, — размышлял Тихонов, глядя в окно на мелькающие по ходу движения дома. — Даже в ВВС к Василию Сталину я переходил без особых душевных терзаний».