— Нам надо было сразу в Москву?

— Кропоткин здесь, — ответил Олег.

Мрак сказал подозрительно:

— Что-то у тебя желваки заиграли… У тебя к нему что-толичное?

— И личное тоже.

— Это хорошо, — ответил Мрак со злымудовлетворением.

— Почему?

— Да ты чем-то вроде жабы становишься, когда только оВысоком, о судьбах человечества. Вроде бы не человек, а думающая машина.

— Думающие машины еще не созданы, — поправил Олегпедантично.

Мрак вздохнул и отвел взгляд.

Солнце опустилось за край, но половина неба на западе полыхалав страшном багровом зареве. Женщины сидели тихие как мыши, небо казалосьзалитым кровью убитых горцев. Отсветы кровавой бойни лежали впереди автомобиля.Колеса подпрыгивали на мелких камешках, Юлия подсознательно ждала то ли новоговзрыва мины-фугаса, то ли пулеметной очереди сверху. Потом на темнеющем небезажглись звезды, на востоке засветился узенький серпик луны, и лишь тогдаперестала высматривать настигающие вертолеты.

Правда, страшно было оттого, что Олег гнал на прежнейскорости. Возможно, у него в автомобиле где-то вмонтирован прибор для ночноговидения, но как Олег получает от него сигналы, для Юлии оставалось загадкой.Вообще-то, если присмотреться, то получалось, что мужчины все время ловяткакие-то сигналы: ноздри иногда подергиваются, словно засасывают порции воздухана анализ, уши хоть и не поворачиваются как локаторы, но подрагивают безвидимой причины, будто улавливают никому не слышимые крики или голоса… Что затренировочные лагеря у этих шпионов, они ж почти уже не люди!

Дважды машина увязала в песке. Юлия пугалась, без спасателейне выбраться, но Олег и Мрак, посмеиваясь, вытаскивали тяжелый автомобиль слегкостью. Еще и уверяли, что это совсем просто: корпус, мол, из пластмассы, даи все здесь легкое, непрочное: пальцем ткни — рассыплется. Юлия после такихречей страшилась слишком резко повернуться на сиденье, представляя, как онорухнет под ее весом, забывая, что совсем недавно машина лишь поцарапала шины,взорвавшись на фугасе.

Из темной, едва освещенной лунным светом почвы выползалибуквально на глазах ветви кустов, что прятались от жары под камнями.

Когда приблизились к подножию отвесной скалы, он, наконец,сбросил скорость, проехал с четверть мили. Юлия с облегчением вздохнула, когдастена справа перестала мелькать как сумасшедшая, разбилась на трещины,нависающие глыбы.

Олег внимательно всматривался в каменную стену. Юлии было непо себе, страшно было даже подумать, что с вершины свалится камешек, он же покадолетит сюда, то обретет скорость снаряда… Мрак тронул Олега за плечо, указалвзглядом. На высоте крыши двухэтажного дома из стены выдавался широкиймассивный козырек. Чтоб его обрушить, понадобился бы камешек размером с храмВасилия Блаженного.

— Там еще и щель, — добавил Мрак.

Юлия пугливо всматривалась в темноту, Олег на такой скоростиподал машину задом, что та едва не врезалась в каменную стену. Щель в стенеуходила во тьму, Юлия подумала, что Олег выбрал это место не случайно. Еслислучится что, то, наверное, через эту щель можно задвинуться дальше в глубьпещеры. За последнее время она столько увидела пещер, что они начинают казатьсяродной квартирой.

— Вылезаем, — велел Олег. — Здесь привал наночь.

Пока выгружались, Елена ходила с мощным карманным фонарикам,услужливо светила всем.

В полутьме вспыхнул костер. Юлия не поняла, почему Олегразвел огонь в яме, но у шпионов свои игры. В багажнике отыскались удобныйтреножник, элегантный котелок, а широкие таблетки, похожие на лепешки, далисильное устойчивое пламя, неотличимое от простого, деревенского.

Олег вытащил из машины и бросил на прогретую солнцем землюдва широких потрепанных одеяла. Мрак обошел машину, слышно было, как бухнулногой по колесу. Елена ходила за ним, как щенок за хозяином, тоже неумелолягнула, даже не промахнулась.

Костер разгорелся, вечерний полумрак сразу превратился вночь. За кругом света сгустилась тьма, в медленно темнеющем небе проступилузкий серпик луны, засияли мелкие колючие звезды.

В котелке булькало, плотные запахи мясного супа плыли внеподвижном воздухе осязаемыми струями. Юлия помешивала длинной поварешкой,брала пробы, обжигалась, фыркала.

Елена все же отыскала несколько сухих палочек, счастливосунула в огонь.

— Люблю настоящий огонь, — призналась она.

— А это какой? — спросил Мрак.

— От таблеток? Ненастоящий, — ответила она твердо. —Разве ты не чувствуешь?

Он молча загреб ее огромной лапой. Она прижалась к егоплечу, затихла.

Ели в молчании. Олег видел по их лицам, что страшное зрелищековровой бомбардировки все еще стоит перед глазами.

Половину неба закрывал каменный навес, в ночи это выгляделокак пугающая чернота, сожравшая всякий на-мек на свет, а уцелевшие звездыперебежали все на другую сторону.

После ужина Олег лег, глаза невидяще смотрели на видимоенебо. Юлия легла рядом, голову положила сперва ему на локоть, он ладони закинулза голову, потом и вовсе перебралась ближе, под ухом учащенно бухало огромноесердце, слышались хрипы, сипы, от которых у нее мороз прошел по коже: в грудиОлега бушевала снежная буря!

— Да спи ты, — шепнул он. — Не прислушивайся.

— Ты бывал ранен? — спросила она тихо. Смутиласьот глупого вопроса. — Я имею в виду… сердце пули задевали?

— Да, конечно, — ответил он чересчурнебрежно. — Твои пули сейчас вот его задевают. Спи, а то прибью.

Он опустил веки, лицо разгладилось. Она долгоприслушивалась, потом почти решила, что он, в самом деле, заснул, но вдруг…

…услышала стон. Широкая плита под ее ухом заходила ходуном,словно кто-то проламывался наружу. Ее щека горела как обожженная. В ужасеприподняла голову, на том месте осталась вмятина, будто она лежала на сыройглине.

Олег хрипел, на губах вздулись темные пузыри. Черты лица ещебольше заострились, от всего тела шел нездоровый жар. Юлия поспешно провелаладонью по его щеке, с легким вскриком отдернула. При такой температуре надовызывать не врача, а пожарных!

С той стороны пещеры пахнуло воздухом, вспыхнул яркий светкарманного фонаря. Мрак вскочил, в руках полусонная Елена. Он бережно опустилее на одеяла, сунул в руки фонарь:

— Свети!

Юлия поспешно отодвинулась от Олега:

— Взгляни! Что с ним?

Мрак опустился на колени, сквозь сжатые зубы вырвалсяозабоченный свист. Пальцы пробежали по лицу Олега, тревога в глазах росла.Легонько потряс за плечо: