Я не ответил и, с кряхтением поднявшись, через единственную дверь вышел из комнаты. После мускулистой фигуры Даффи собственное тело казалось мне слабым и неестественно длинным, но в целом слушалось. Оглядевшись, я на нетвёрдых ногах заковылял по направлению к лестнице. Ряды безликих дверей по всей длине коридора давали понять, что я — не единственный, чей путь через сектор закончился столь бесславно.

На площадке второго этажа стоял Юрий и курил прямо под знаком «Курение запрещено». При виде меня он стряхнул пепел в кадку случившейся рядом пальмы и сказал лишь:

— А, вот и ты!.. — после чего продолжил флегматично затягиваться.

Я остановился.

— Юра! А ты что здесь делаешь? Ты разве не должен сейчас...

Юрий запустил бычок в форточку и, напрягшись, вернул раму на место.

— Убит, — сказал он меланхолично, словно речь шла о пустяках. — Растерзан твоей благоверной в порыве страсти... Что ж ты не сказал-то, что барышня твоя коготки не стрижёт, а?

— Коготки?.. — спросил я растерянно. — Как — убит? Кем?

— Сквозное ранение в грудь, — ответил Юрий, с готовностью задирая футболку. — Перелом позвоночника, между прочим! Сейчас покажу.

Заголившись, он принялся хлопать себя по волосатой груди — разумеется, та была в полном порядке. Лицо его вытянулось.

— «Клянусь честью покойного батюшки, — процитировал он, — забыл снять с текущего счёта». Оставил на другом теле, потом покажу.

— Как — убит?! — повторил я глухо. — Сквозным ранением в грудь? «Благоверная»? Димеона?..

— Угу, — достав откуда-то новую сигарету, мой дублёр уже вновь закуривал, щёлкая зажигалкой. — Вон она, кстати, идёт.

Мне показалось сначала, что я ослышался. Потом — что он снова шутит. Потом я всё-таки обернулся — и обмер: на площадку, где мы стояли, поднималась моя Димеона.

***

Димеона поднималась по лестнице. Это зрелище было одновременно столь простым, невероятным и невообразимо реальным, что я забыл обо всём и молча смотрел, как она приближается. Девушка двигалась медленно, неслышно ступая босыми ногами по бетонным ступеням. Листочки на её живом платье покачивались в ритме шагов. Я стоял, боясь шелохнуться, и всё смотрел, как она преодолевает ступеньку за ступенькой. Внимательный взгляд серых глаз был устремлён на меня, а застывшее в них выражение было робким и даже испуганным. На губах нимфы играла застенчивая полуулыбка.

Наконец, девушка остановилась в нескольких шагах от меня.

— Здравствуй, Максим, — произнесла она тихо.

— Димеона... — было всё, что я смог выдавить из себя.

Юрий за моей спиной чем-то, кажется, зашуршал. Выражение лица друидки вдруг изменилось.

— Ты не воспользуешься своей машинкой для дальней связи! — сказала она, и интонации её стали такими, что я вздрогнул. — Вместо этого ты будешь курить сигарету за сигаретой, а когда они у тебя выйдут все, ты будешь продолжать смотреть в окно и ни о чём больше не будешь думать. Ты никуда не пойдёшь и никому о нас не расскажешь, ясно тебе?!

К такому повороту событий я готов не был. Я оглянулся на Юрия — чтобы увидеть, как его телефон вылетает в раскрытую форточку, а сам маг затягивается с таким видом, словно бы ничего не случилось.

— Ты здесь? Ты живой? — спросила девушка. — Максим, что случилось?

«Боже мой, что я делаю?.. Я же только что выманил персонажа из зоны контакта!» — пронеслось у меня в голове. Я огляделся по сторонам — кроме Юрия, людей вокруг больше не было, но по коридору в любую минуту мог кто-то пойти...

— Максим! — с надрывом уже в голосе позвала Димеона. В глазах у неё стояли слёзы. — Максим, что происходит?!

— Сейчас, Димеона, сейчас...

Я протянул нимфе руку, которую она схватила с готовностью и едва ли не с жадностью, и повёл её вдоль по коридору, толкая все двери подряд. Третья по счёту открылась — за ней была комната с кушеткой и низким стулом, такая же, как та, в которой я возродился минуту назад, и в ней, на счастье, никого не было. Я пропустил внутрь друидку, вошёл сам и, бросив последний взгляд вдоль по коридору (Юрий продолжал стряхивать пепел в кадку, невидяще глядя в пространство перед собой), захлопнул за нами дверь.

— Сядь! — сказал я Димеоне.

Нимфа послушно присела на край кушетки и посмотрела на меня со страхом — во взгляде её опять было нечто от напуганной школьницы. Я высвободил руку из её пальцев и тяжело опустился на стул напротив. Нужно было сосредоточиться, нужно было собраться с мыслями, нужно было сказать и сделать, наконец, что-то правильное, но вместо этого я спросил:

— Димеона... Ты здесь? Что случилось?

— Ты мне лучше скажи, что случилось! — с внезапной горячностью ответила Димеона. По её раскрасневшимся щекам бежали слёзы. — Почему ты ушёл? Почему ко мне лезет этот вот, — она кивнула на дверь, — и при этом выглядит как ты? Почему тебя убили, а ты снова живой? Как ты здесь оказался? Где мы? Почему ты другой? Максим, что, вообще, происходит?!

Я молчал. В воздухе сгущалось ощущение магии — плохо сдерживаемой магии, которая вот-вот польётся через край. Взрыв, впрочем, не последовал. Димеона осунулась — её порыв схлынул столь же быстро, как и начался.

— Максим, ты... Ты меня любишь? — спросила она одними губами.