Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А позавчера, после того, как появилась эта девушка… Лена…
«Позавчера! – внезапно подумалось мне. – Боже мой, неужели всё это было лишь позавчера?!»
– Ты знаешь, Сань, Натаха так переживала… даже плакала украдкой. И я тогда понял окончательно, что она всё же тебя любит. А вот теперь, когда с нами такое случилось, а Натаха ещё и ослепла… Впрочем, ты говорил, что ей уже лучше?
– Да, – проговорил я хрипло и еле внятно. – Немного, правда…
– Это уже кое-что!
Сергей замолчал, вконец обессиленный, закрыл глаза. Впрочем, он тут же открыл их снова.
Я тоже молчал, по-прежнему не отпуская его руки.
– Но ты должен вытащить её отсюда! – вновь зашептал Серёга. – А там решай сам. Но только спаси её, Санька! Я тебя прошу!
Я продолжал молчать, до боли сжав зубы.
– Пещера… та пещера! Разыщите её! Это ваш единственный шанс!
– Наш единственный шанс! – поправил я его. – Мы вместе будем искать её! Ты выкарабкаешься, вот увидишь!
– Нет, Санёк! – Сергей еле заметно качнул головой в знак отрицания. – Со мной покончено! И у меня к тебе ещё одна просьба. Последняя. Пообещай мне, что выполнишь её! Обещаешь?
– Я постараюсь, – несколько уклончиво пробормотал я, лихорадочно соображая, что же мне делать, если Серёга захочет сейчас увидеть Наташу. Правды сказать я ему не мог, и я уже устал лгать…
– Санёк, я больше не могу! Ты даже представить себе не можешь, что боль… что она может быть такой…
Он вдруг вздрогнул, судорожно вздохнул, и вновь кровавая пузырчатая пена вскипела на искусанных его губах.
– Я не могу больше переносить этой боли! Ещё немного и я заору! И буду орать, корчась от боли, до тех самых пор, пока… Пока не сдохну!
Он вновь замолчал. Я тоже молчал, холодея внутренне от какого-то смутного, непонятного даже мне самому предчувствия.
– Санёк, я не хочу умирать, корчась и вопя от боли! Если бы был хоть какой шанс, самый минимальный шанс, тогда… тогда всё это имело бы хоть какой смысл. Но ведь всё бесполезно, Санёк! Я просто не хочу заживо гнить, понимаешь?
Почему я так спокоен? Уже умерла Наташа… я искренне надеялся, что она умерла, ибо всякий другой вариант был бы для неё ещё хуже, страшнее, кошмарнее. И вот сейчас, на моих глазах умирает Серёга…
И я так спокоен. Почему? Что со мной происходит?
– Возьми мой нож. Он там, справа…
О чём это он? Ах да, он дарит мне свой нож…
– Понимаешь, если б я только смог сам, но я… Я даже рукой пошевелить не в силах. Так что ты… ты, главное, не бойся! Мне не будет особенно больно. Больнее чем есть… оно просто не возможно…
Что он говорит такое?!
Медленно, слишком медленно я начинаю понимать, доходит до меня смысл сказанного Серёгой.
– Ты хочешь, чтобы я… – не договорив фразы, я умолкаю, молча смотрю на Серёгу. – Хочешь, чтобы я…
Частые капли пота на бледном лице. Боль, рвущаяся из глаз. Сплошное кровавое месиво вместо губ…
– …чтобы я убил тебя?
– Я всё равно умру! Я просто не хочу заживо гнить, понимаешь?
Теперь я понимаю всё.
– Нож справа от меня! Возьми его!
– Нет! – трясу я головой, медленно отходя от неподвижного тела Серёги. – Не проси даже! Всё что угодно, только не это!
– Понятно… – еле слышно шепчет Серёга. – Ну что ж…
Я ничего не отвечаю. Я лишь молча смотрю на него.
– Я ведь считал тебя своим другом!
Губы Серёги почти не шевелятся, он говорит медленно, по слогам… я с трудом слышу его…
– Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Санёк!
Я вновь подхожу к Серёге почти вплотную… и вот уже рука моя ощущает шершавую рукоятку ножа…
– Давай, Санька! – шепчет Серёга, закрывая глаза. – Постарайся сразу!
До боли сжав зубы, я взмахиваю ножом и…
И ничего не могу с собой поделать!
Глаза Серёги вновь широко открыты. Он смотрит на меня в упор.
– Я всё равно не смогу, Серёга! – хрипло выдавливаю я из себя. – Пожалей меня…
– Это ты меня пожалей! Давай, Санька! Ты сможешь! Ты только не думай… не думай, что убиваешь меня! Меня убила та тварь на болоте… я уже мёртвый… мёртвый, понимаешь?! Ты меня от боли спасаешь… ты об этом сейчас думай! Об этом, и ни о чём больше!
Я вновь поднимаю нож и… вновь опускаю его…
Но почему я?! Не Витька, не Жорка… почему я?
Я считал тебя своим другом. Не заставляй меня разочаровываться в тебе…
Капли пота на бледном лице. Боль рвущаяся из глаз. Смерть, стоящая у изголовья.
И широкое лезвие ножа…
Нет, не могу!
Я прихожу в себя уже возле пещеры. Я задыхаюсь, мне не хватает воздуха…
…считал тебя своим другом…
Считал…
– Чего это ты?
Это Жорка. Откуда он тут взялся? Ах, да…
– Плохо тебе?
Какое-то время я просто смотрю на него, потом медленно, откуда-то из самой глубины души приходит решение…
– Зайди сейчас в пещеру. Ты ему нужен.
В сузившихся зрачках Жорки я читаю все свои мысли. Жорка всё понял, но какое это имеет значение сейчас…
– Иди, Жора!
И он пошёл.
А ко мне подходит Витька. Как ни в чём не бывало, как будто и не было у нас с ним ничего там, наверху.
– Ну и видок у тебя, старик!
Я смотрю на пещеру и молчу. Так тихо внутри, на удивление тихо… неужели ТАКОЕ можно сделать почти бесшумно?
– Да, кстати, ты, надеюсь, о Наташе не проговорился?
– Заткнись, а?!
Правой здоровой рукой я вновь хватаю Витьку за отворот рубашки, с силой притягиваю к себе.
– Лучше бы тебе заткнуться, и чтоб ни слова больше!
Меня вновь бьёт-колотит всего всё та же, знакомая уже дрожь, сами собой стучат зубы.
– Чтоб ни единого слова, понял?!
Некоторое время Витька испуганно смотрит на меня, потом вырывается и резко отшатывается в сторону.
– Совсем охренел!
Не отвечая, я отворачиваюсь и… натыкаюсь взглядом на Лерку. Оказывается, она всё это время у меня за спиной торчала.
– Ну и? – резко и неприязненно бросает она мне. – Как он?
Я ничего не отвечаю.
– Ему хуже?
Но я продолжаю молчать. Куда хуже… хуже уже некуда!
Лерка постепенно меняется в лице, бледнеет.
– К нему можно?
– Нельзя!
– А почему Жорка пошёл? Ему можно?
– Ему можно!
Я не свожу глаз с Лерки. Кажется, она начинает уже что-то такое понимать, догадываться о чём-то…
– Почему он сейчас там?
Что я мог ей ответить?
– Почему он там?!
