Некромонг отвечал мне таким же пристальным разглядыванием.

— Простите, что нарушила ваше уединение, милорд, — собралась с мыслями я. — Возьму на себя смелость представиться… Я…

— Мадемуазель Элеонора Дюбар, — нараспев произнес мое имя мужчина. — Ароне Ангэлер, к вашим услугам. Несказанно рад с вами познакомиться.

Рад?! Это настораживало, если не сказать больше.

— Я тоже, — пискнула в ответ, как того требовали приличия. И сжала подлокотники кресла, чтобы унять дрожь в пальцах.

— Замерзли? — участливо посмотрел на меня Ароне и, получив утвердительный кивок, потянулся к пузатому графину: — Глоток бренди для согрева?

— Ох, нет! Благодарю, — замотала головой, едва не ляпнув: «Мне нельзя».

К счастью, настаивать брат Арланда не стал. Легко поднявшись, он подкинул в камин полено и разворошил уснувшие угли, отчего те возмущенно пыхнули снопами искр.

— Мор-ле-Мец не самое уютное место в королевстве… Никогда не понимал приверженность брата старому замку, когда он мог бы с комфортом обустроиться в Мальбурге.

— Не всем же жить в столице, — заметила в ответ, вспомнив Катрину с ее тягой к провинции. А в следующее мгновение запоздало поняла, как бестактно, должно быть, это прозвучало для Ангэлера.

— П-простите…

— За что?

— Мне жаль, что… что всё так сложилось…

— Чем я успел заслужить вашу жалость? — Некромонг недоуменно, в такой невыносимо знакомой манере, приподнял бровь, что окончательно сбил меня с толку.

— Я не это имела в виду! Просто… когда… То подумала… — Я так разволновалась, что потеряла способность связно выражать свои мысли. Запиналась, как не выучившая урок воспитанница перед классной дамой. — Мне только недавно рассказали о тех событиях в прошлом… и я понимаю, что у вас и лорда Арланда есть все основания ненавидеть меня…

— Не вижу ни одной причины ненавидеть вас, — прервал мой сумбурный лепет Ароне. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что и брат испытывает к вам не ненависть, а нечто совсем иное.

Угу, испытывает… Но это не мешает ему приятно проводить время с другой. Так, Эла, сколько можно заниматься самоистязанием? Хватит уже думать об этом!

Я горестно вздохнула, глубже проваливаясь в кресло.

— Мой отец поступил бесчестно по отношению к вам. И мама тоже… Это ли не повод?

— Я не трепетная дева, чтобы терзаться мыслями о чьем-то коварстве. Политики живут отнюдь не законами чести. Я прекрасно знал, на что шел. — Спокойно и даже доброжелательно произнес некромонг. — Это, конечно, ничуть не умаляет подлости поступка вашего отца. Но я никогда не считал, что дети должны расплачиваться за ошибки родителей.

Не сдержав вздох облегчения, я во все глаза уставилась на собеседника. Теперь он казался мне удивительно благородным, каким-то нереальным для нашего мира. Неужели все мои страхи были напрасны?

— И вы не хотите отомстить?

— Конечно, хочу. Видите, я хуже, чем вы обо мне думаете. — В хрипловатом голосе послышалась усмешка. — И месть моя будет изощренной… Я планирую вернуться в большую игру и занять место в новом Совете. Так я утру нос господам недоброжелателям, став им не по зубам…

Вот так просто? Единственный человек, вернее некромонг, по-настоящему пострадавший от рук моей семьи, — пострадавшее самолюбие Арланда не в счет! — планирует просто утереть недругам нос. Словно не было потерянных двадцати лет в ссылке…

— А вы, юная мадемуазель, ко всей этой истории не имеете никакого отношения. Не забивайте головку этими глупостями, — добавил Ароне, чем окончательно покорил меня.

Я слушала его, стараясь не думать, как похожи их голоса с Арландом, как легко было бы спутать темный силуэт на фоне камина с невыносимым мужчиной, которого никак не получалось изгнать из сердца. Вот только с моего злосчастного дня рождения мы с Арландом ни разу не разговаривали так спокойно. Вечно шипели, или рычали, или откровенно орали друг на друга, отвечая взаимностью на каждую негативную эмоцию, обвиняя друг друга по поводу и без…

Неспешная беседа с Аронсом, лишенная бурных выяснений, действовала как успокоительное для моего взбудораженного сознания. Возможно, будучи опытным политиком, Ароне Ангэлер просто в совершенстве владел искусством доверительной беседы, заставляя любого почувствовать себя в своей тарелке. У меня даже возникло ощущение, что он не старший, а младший из братьев — так легко было с ним, будто разговаривала с ровесником, а не с мужчиной вдвое старше. У нас с Арландом разница в возрасте составляла всего десять лет, но его темная давящая энергетика, вкупе с нашими неразрешимыми противоречиями, делали эти десять лет пропастью безвременья.

— Я похожа на маму? — глупый вопрос помимо воли сорвался с губ. Я пристыженно опустила глаза.

— Определенное сходство есть… Но прошло так много времени, что я, признаться, стал забывать, как выглядела Эвелина. Последние десять лет мой взор и мысли были прикованы к другой женщине, которую я счастлив назвать своей супругой.

— Так вы женаты?! — Почему-то у меня совсем вылетело из головы, что старший из братьев уже успел обзавестись семьей.

— Не задавайте мужчинам такой вопрос, — тихо рассмеялся он. — Глядя на вас, большинство из них не устоят перед искушением соврать.

Я покраснела, благо полумрак библиотеки надежно скрыл мое смущение.

— Вообще я думал, Арланд уже познакомил вас. — В ответ я лишь пожала плечами. — Как же вы, будучи в одном доме, умудрились не столкнуться? Я, конечно, жутко необъективен, но ее сложно не заметить…

Что тут ответишь? Что Арланд не счел нужным знакомить временную любовницу с членами семьи?

— Это упущение мы исправим, — пообещал некромонг. — Надеюсь, моя истосковавшаяся по обществу супруга не напугает вас своим напором. Эти недели в столице, за исключением нескольких выходов с Арландом, Каролина провела в полном одиночестве.

— Буду рада знакомству, — без энтузиазма ответила я, понимая, что оно вряд ли состоится. Думаю, с Каролиной будет знакомиться та рыжая красотка… которую он… которая…

— Погодите! — внезапная парализующая смесь неверия и надежды окатила меня удушливой волной и я, пораженная своей догадкой, выдохнула: — Красивая рыжеволосая леди, что приехала накануне — это ваша жена?!

Мужчина гордо кивнул.

Я едва не рассмеялась истерически, до боли закусив губу.

Элеонора Генриетта Дюбар, ты идиотка!

У-у-у! Сколько отравляющих душу переживаний я перенесла по собственной глупости! А всё из-за своей мнительности и двух светских клуш, разговор которых неверно истолковала. Невольно застонала, представив, какого должна быть мнения обо мне леди Каролина после той унизительной сцены с шампанским на торжественном приеме…

Ароне посмотрел на меня сначала удивленно, а потом понимающе.