И чем больше Славке приходилось выяснять отношения с другими парнями, тем сильнее он понимал, что как бы ни пытался этого отрицать, но прошедшие совместно годы не могли не оставить свой след и Пашка всё же успел стать ему другом, притом единственным. Они не раз подставляли друг другу плечо, и у них двоих был лишь один камень преткновения – это Вероника.

В отношении Ники они вели себя друг с другом честно. Один, как и договаривались, умерил свои поползновения, другой ни на чём не настаивал и пытался завоевать. А она всё не завоёвывалась и была верна детской влюблённости, осложняя положение обоих. После выпускного Славке пришлось уехать, но он через общих знакомых продолжал следить за её жизнью, а потом и вовсе нанял людей, которые поставляли нужные сведения. И когда Вероника серьёзно заболела и ей срочно нужно было поправить здоровье, именно он, а не добрый дядя-куратор, сделал так, чтобы ей вне очереди досталась путёвка в комфортный профилакторий.

В общем, Славик хоть и был далеко, но помогал, чем мог. Хотел бы делать больше, гораздо больше, но и сам достаточно долгое время находился в подвешенном состоянии и зарабатывал авторитет у отца, а когда более-менее стал на ноги, то и помощь стала серьёзнее. Ника до сих пор не знает, что полное обследование, выявившее всю тяжесть болезни, которое сделали её отцу бесплатно, на самом деле обошлось Славке в кругленькую сумму, и не должна узнать. Нельзя, чтобы стала чувствовать себя ещё более обязанной. Не это ему от неё нужно, совсем не это.

Наверное, многие парни рассмеялись бы ему в лицо, что он так зациклился на Веронике, ведь девушек вокруг пруд пруди, выбирай любую. Да только Славка был однолюбом. Может, именно поэтому Стас оказался таким ветреным, чтобы братья уравновешивали друг друга?

Славик любил Вероничку до одури, до биения пульса в висках. И годы сделали это чувство ещё крепче, оно вросло в сердце, пустило там корни, его уже никогда и никуда не вытравишь из груди, разве что вырвешь вместе с сердцем. Чем бы у них всё ни кончилось, но в его жизни ни для кого другого нет места и никогда не будет.

Слава притиснул Вероничку к себе и положил подбородок на её макушку. Его строптивая половинка пахла вином, цветочными духами и собой, тем самым только ей свойственным ароматом, который он так любил. Но сейчас к нему примешивался слабый запах парфюма Руслана, и за это Вершинина нужно стереть в порошок. Разорить их чёртову семейку, сбить спесь, поставить на колени, чтобы они поняли, что не выше других, что нельзя топтать тех, кто слабее, и подминать под себя…

Но отец не позволит. Ему нужен Вершинин-старший, а значит и младшего слишком опускать нельзя. Долгое время Славке удавалось поддерживать конспирацию и ничем не выдать, что он вовсе не брат. Хоть Марго и Руслан были со Стасом из одного круга, но имели лишь шапочное знакомство, поскольку вращались в разных компаниях.

Руслан предпочитал развлечения особого рода, поэтому и друзей себе выбирал «по интересам». Марго всё больше пропадала с подругами, а Стас любил гонять по ночным трассам в компании таких же холостых парней, а когда не гонял, то зависал в клубах или посещал светские тусовки, где цеплял временных подружек. Так что насколько Вершинины знали Стаса, настолько всё это время Слава и вёл себя как брат, однако сегодня Руслан мог что-то заподозрить, слишком жёстко Славка с ним обошёлся.

Хотя кто знает, как повёл бы себя в подобной ситуации Стас?! Он определённо не любит, когда посягают на что-то, принадлежащее ему, и готов разорвать каждого, кто только посмотрит на то, что ему приглянулось. Брат привык получать всё, что пожелает, так уж его воспитали. И если захочет себе Марго, то Вершининым это будет только на руку, а Руслану придётся засунуть свои подозрения куда подальше, чтобы не разрушить союз двух влиятельных семей.

Как ни странно, легче всего Славику удалось отмазаться от друзей Стаса. Сославшись на новую ответственную должность и женитьбу, он временно покончил с ночными гонками и случайными подругами, но обещал вернуться «в семью», как только праведная жизнь ему наскучит и отец ослабит контроль. Другими словами, до тех пор, пока Стас не придёт в себя и не продолжит вести тот образ жизни, к которому привык.

О-о-о, Слава с нетерпением ждал того момента, когда сможет, наконец, сбросить надоевшую маску, стать собой, забрать Вероничку и покончить с семьёй Красовских раз и навсегда. Хоть брат и лежал в коме уже несколько месяцев, но Славик ощущал, что тот не собирается переступать черту, откуда нет возврата, чуял, что его состояние стабильно. Да, связь близнецов исправно работала. В груди было странное спокойствие и уверенность, что Стас скоро очнётся… и попытается дать всем жару и восполнить пробелы за те месяцы, что «проспал». И Славке до этого «светлого» мига нужно успеть так много…

К сожалению (а может, и к счастью), на следующее утро Вероника почти ничего не помнила из прошлого вечера. Были песни, какие-то признания, а дальше… Да и о чём таком важном они говорили со Славой? Когда она проснулась с гудящей головой, то в комнате была одна, за окном только-только начало светать, а на прикроватной тумбочке стоял стакан с рассолом, на котором была прилеплена записка от мужа, гласившая: «Выпей меня!» Ника выпила всё до капли и рухнула на подушку, снова забывшись сном.

Следующее пробуждение было уже по будильнику, который чья-то заботливая рука переставила с шести часов на семь. Соседняя половина постели по-прежнему пустовала. И где дражайший муженёк бродит с утра пораньше?! Снова работал в кабинете Стаса всю ночь напролёт?

Вероника соскребла себя с кровати, выпила таблетку антипохмелина и поплелась в ванную. М-да, ну и видок: большое зеркало услужливо подсказало, что кое-кому напиваться настоятельно не рекомендуется. Опустив взгляд с помятого лица, Ника увидела на шее кулон с сердечком, и в сознании всплыли смутные воспоминания о том, как его получила. И затоптанную валентинку тоже вспомнила, как и насильственный поцелуй Руслана… Нет, вот об этом точно нужно забыть! Всё, выбросить из памяти окончательно и бесповоротно!

Славка, надо помнить только о нём, об их разговоре и о том, что было после… Как спала на его плече, как он заносил её в комнату и укладывал на кровать, а она, вцепившись в его шею, всё не хотела отпускать и в итоге повалила вслед за собой на постель. И как они потом лежали в обнимку, а его тёплые губы уткнулись ей в висок.

Что там он ей вчера говорил? Что у них давно всё по-настоящему? Но нужно ли ей это? Хочет ли Ника «настоящего» именно с ним, и не стоит ли поискать другого кандидата, от которого будет захватывать дух, с которым захочется прожить всю жизнь и вместе вырастить детей, а потом и внуков? Представлять в качестве постоянного мужа Славу было странно, но эта мысль уже не казалась абсурдной. Собственно, в этом фиктивном браке они и так вели себя практически как супруги, не хватало только совместной интимной жизни.

На поверку Ковалевский оказался очень даже хорошим мужем. Вероника всеми силами попыталась представить на его месте кого-то другого, гораздо более замечательного… но не смогла. Кто ещё мог бы спать на соседней подушке, обнимать её во сне, носить на руках и смотреть так, как смотрит он? К кому ещё ей захотелось бы прикасаться так, как хочется к нему? Каждый раз приходится себя сдерживать, но ладони просто зудят от желания огладить его обнажённые спину, грудь, плечи, а потом зарыться в волосы, притянуть голову поближе и пройтись пальцами по гладким щекам (а перед этим послать в ванную, чтобы побрился)…