Соперничало ли очарование окружавшего нас леса с тем, чтомне довелось увидеть в раю? На этот вопрос я не могу ответить. Но я твердоуверен в одном: если бы и возникла необходимость в сравнении, столь совершеннуюкрасоту не смогли бы затмить даже небеса. И это было, пожалуй, самоеудивительное. Представший нашим глазам девственный лес – Сад Зла, а быть может,Эдем – был истинным чудом, он существовал словно сам по себе и обладал ни с чемне сравнимыми величием и роскошью. И вдруг я почувствовал, что не в силахсмотреть на него, не в силах видеть, как медленно опадают дрожащие листья... Яне мог позволить себе полюбить этот великолепный лес, до тех пор пока не получуответа на вопрос, казавшийся в тот момент самым главным и неизмеримо важным.

– Так знал ли Господь правду о человеческих душах,Мемнох? – вновь спросил я. – Знал или нет?

Мемнох повернулся ко мне.

– А разве мог Он не знать, Лестат? Разве Он мог не знать обэтом? Как ты думаешь, кто возносился к самым высотам небес, дабы поведать Емуобо всем? И с какой бы новостью я ни представал перед Его всевидящими очами,был ли Он хоть однажды удивлен или застигнут врасплох, удалось ли хоть однаждысообщить Ему нечто такое, чего Он не знал и о чем не догадывался, – Он,вечный и всеведающий Господь?!!

Мемнох вновь тяжко вздохнул. Казалось, еще немного – и онбуквально взорвется от гнева... Однако через мгновение он был вновь спокоен изадумчив.

Мы продолжили путь. Гигантские вековые деревья уступилиместо более молодым и изящным, с тонкими, гибкими ветвями, а под нашими ногамивысоко стелились нежные, сочные травы.

В воздухе явственно ощущался запах воды. Ветер, дувший нампрямо в лица, откинул назад густые и тяжелые пряди волос Мемноха, обжег холодоммои руки и голову, но не смог остудить жар моего сердца.

Глазам нашим открылась широкая невозделанная равнина,окаймленная горами, склоны которых были покрыты зеленью лесов, глубоковпившихся корнями в камень. Кое-где среди деревьев виднелись прогалины сцветущими на них дикими злаками. По мере того как мы приближались к равнине,сквозь поредевший лес я увидел сверкающие проблески воды – не то реки, не томоря.

Наконец мы окончательно вышли из леса и оказались насвободном пространстве. Земля здесь, несомненно, была плодородной – об этомсвидетельствовал сплошной ковер разнообразных трав, а яркие краски полевыхцветов делали картину поистине восхитительной. Встречались на равнине иучастки, где росли оливы и другие плодовые деревья с низко расположеннымиветвями. Так уж сложилось генетически, что ветви деревьев, служащих источникомпропитания для многих поколений, растут почти от самой земли. Все вокруг былозалито солнечным светом.

Мы неторопливо продвигались сквозь высокие заросликолосящейся травы, похожей на дикорастущую пшеницу – хотя я не уверен, что этобыла именно она, – и наконец оказались возле края водоема, воды которогонежно плескались о берег, время от времени откатываясь назад и обнажая влажную,сверкавшую чистыми прозрачными каплями гальку. Насколько я мог судить, приливови отливов здесь не случалось.

Бросив взгляд по сторонам, я не увидел пределов водногопростора, но противоположный берег вырисовывался вдали достаточно четко.Невысокие скалистые горы, казавшиеся такими же живыми, как и росшие на нихредкие деревья, спускались почти к самому его краю.

Я оглянулся. Теперь уже за нашими спинами на многие милипротянулись скалистые холмы, постепенно, уступами переходившие в высокие горы,на склонах которых виднелись рощицы фруктовых деревьев, а кое-где – черныепровалы пещер.

Мемнох не проронил ни слова.

Потрясенный, подавленный и печальный, он вглядывался то вводу, то в далекие горы, настолько близко подступившие к противоположномуберегу, что, казалось, чья-то невидимая рука силой остановила их продвижение,дабы они не препятствовали течению водных потоков.

– Где мы? – спросил я тихо.

Прежде чем ответить, он еще какое-то время молчал.

– Что ж, – наконец заговорил он, – на этом я,пожалуй, завершу свой рассказ об «откровениях» эволюции. Я вкратце поведал обовсем, свидетелем чего мне довелось стать и что ты сам увидишь и узнаешь, кактолько умрешь.

Теперь предстоит рассказать тебе о самом главном, и я хочу сделатьэто здесь. Здесь, в этом прекрасном месте, хотя сами реки давно исчезли с лицаземли, равно как и люди, когда-то обитавшие на их берегах. Что же касаетсятвоего вопроса, то я должен ответить на него так: «Мы там, куда я упал послетого, как Он окончательно низверг меня с небес...»

«Ждите!» – рек Господь. И мы остановились пред вратами рая.Рядом со мной стояли те ангелы, которые всегда были моими единомышленниками,говорили и поступали так же, как говорил и поступал я. Михаил, Гавриил иУриэль, хотя и не принадлежали к их числу, тоже были с нами.

«Мемнох, мой вечный обвинитель, – по обыкновению мягкообратился Он ко мне и озарил всех нас своим лучезарным сиянием, – преждечем ты войдешь в рай и вновь станешь произносить свои обличительные речи,вернись на землю и тщательно, со всем вниманием и уважением еще раз изучи то,что уже видел, – прежде всего Я имею в виду человечество, – дабы,когда вернешься, ты мог с уверенностью сказать, что использовал все дарованныетебе возможности для понимания сути Моих деяний. Я сообщаю тебе, чточеловечество – часть природы и должно подчиняться тем ее законам, формированиекоторых ты наблюдал все последнее время. Только ты – и никто иной, заисключением Меня, – способен понять и постичь это в полной мере.

Но ты обязан вернуться туда и вновь увидеть все собственнымиглазами. Тогда, и только тогда, Я созову на небесах большой совет и приглашу нанего ангелов всех уровней и рангов. И на этом всеобщем совете Я выслушаю то,что ты захочешь Мне сказать. Возьми с собой тех, кто мыслит так же, как ты, иищет ответы на те же, что и ты, вопросы. Те же ангелы, кто никогда не подвергалсомнению деяния Мои и не мечтал ни о чем ином, кроме как вечно жить в лучахМоего света, пусть останутся здесь, рядом со Мной».

Мемнох умолк.