– Кеша, ты где? Значит, так, немедленно отменяй все дела и,ни секунды не задерживаясь, езжай к Харитоновым. Покидай вещи в машину, бериживотных и вези все ко мне на квартиру. Ключи Дарья прихватит, у подъездавстретитесь. Предупреди Зайку. – Следующий звонок был к Маше. – Здравствуй,утеночек, – завел Дегтярев.

Мембрана телефона бурно запищала в ответ.

– Ну извини, попроси у учительницы прощения. Скажи, что делоочень важное. После уроков мама заедет за тобой, никуда не уходи, потомобъясню.

Я тронула полковника за рукав.

– А Варя как же? Харитоновская дочка ходит в тот же класс, имы их вместе возим.

Александр Михайлович продолжил:

– Варвара пусть…

Мембрана вновь зашлась в писке. По мере получения информациилицо приятеля вытягивалось. Наконец он буркнул:

– Хорошо, жди маму, – отсоединился и сказал: – Татьянатолько что заезжала в школу и забрала дочь. Действуй, Андрюшка.

Майор моментально вылетел в коридор.

– Да что происходит? – вскипела я.

– Кажется, мы опоздали, – вздохнул приятель и застучалпальцами по столу.

– Куда?

Но Александр Михайлович не ответил. Он взял кейс, вытащилколечко с ключами и, сунув его мне в руку, велел:

– Давай бери такси и дуй за Марьей. Недосуг сейчас твоей тачкойзаниматься.

– И не надо, сама за ней съезжу.

– Нет, – покачал головой толстяк, – лучше пусть пока тампостоит, в интересах следствия.

Три дня мы провели у Дегтярева дома. Квартирка у негокрохотная. Из пятнадцатиметрового помещения можно пройти в нечто, больше всегонапоминающее нишу с окном. Но апартаменты гордо называются двухкомнатными. Приних состоит крохотная кухонька и совмещенный санузел. А высота потолка такая,что Кеша, проходя под люстрой, каждый раз пригибал голову. К тому же жилплощадьрасположена на первом этаже, и наши собаки, не привыкшие к постоянномупостороннему шуму, подбегали к окну и начинали яростно лаять в любое времясуток. Да еще три авто – огромный, как троллейбус, джип Аркадия, Зайкин «БМВ» имой «Вольво» – запрудили весь двор, и пара владельцев побитых «Жигулей» явиласьк нам разбираться. Кеша довольно долго объяснялся с ними на лестнице. Правда,увидав Банди и Снапа, скандалисты присмирели.

Так что, когда утром в пятницу мы погрузились в свои тачки инаконец съехали в заново отремонтированный дом в Ложкино, с облегчениемвздохнули все: и мы, и соседи Дегтярева. Неудобств не заметил только самполковник. Он заскочил домой всего на часок переодеть рубашку. Правда,проглотил тарелку малосъедобных пельменей, купленных мной исключительно из-заназвания.

– Надо же, – фыркнул приятель, повертев упаковку, –пельмешки «Дарья». Впрочем, такие же мерзкие, как твой характер.

Я даже не стала обижаться, просто не было сил. Последние двеночи провела на жутком, продавленном диване когда-то приятного песочного цвета.Из-за отсутствия спальных мест со мной рядом положили Маню. Привыкшая вольготнораскидываться на широкой кровати, девочка постоянно пинала меня коленями иперетягивала на себя одеяло. А мопс Хуч, большой любитель спать вместе схозяйкой, раздраженно сопя, пытался поудобней разложить между нашими теламисвои жирные бока, ему тоже казалось, что ложе могло бы быть и попросторней. Врезультате борьбы за место я оказалась в четыре утра на полу и отправиласьчитать в ванную.

Впрочем, Ольге с Аркашей пришлось не лучше. Зайка улеглась вбольшой комнате на полу, а Кеша на кухне. Причем голова сына оказалась подстолом, а ноги в коридоре. И все, кто вставал ночью пописать, с громким стукомпадали, споткнувшись о его страусиные конечности. Лучше всего пристроилисьживотные. Снап и Банди в креслах, Хуч с Машкой, Жюли и Черри почти на голове уОльги, а кошки использовали вместо подстилки Аркадия. Только крыса Фима, жабаЭльвира и попугай Коко не испытали неудобств. Они преспокойненько сидели всвоих привычных обиталищах – кто в клетке, кто в аквариуме.

В пятницу вечером в Ложкино приехал усталый, совсем серыйДегтярев и, оглядев гостиную, заметил:

– Раньше мне здесь нравилось больше.

Зайка разозлилась:

– Все осталось, как было.

– Нет, – замотал головой приятель, – занавески другие истены кремовые, а не белые. Диваны тоже новые. Кстати, куда старые подевали?Отдали бы мне на бедность, мой совсем калека.

– Как ты можешь жить в таком свинстве, – накинулась Ольга наполковника, – потолок в трещинах, паркет в пятнах, стены ободраны, а ужмебель!.. Кстати, ты в курсе, что у тебя холодильник не работает?

Александр Михайлович вздохнул:

– А я им не пользуюсь.

– Как это? – изумилась любящая поесть Маня.

– Не готовлю, – пояснил приятель, – а когда проголодаюсь,покупаю что-нибудь из замороженного или яйца, лапша еще есть, китайская встакане.

– Отвратительно, – скривилась Зайка.

– Это мы отвратительные, – сообщил предпочитающийпомалкивать Аркадий, – Дегтярев целый день на работе, естественно, ему не досемейного уюта. А мы – хороши друзья! Даже не поинтересовались, как он живет!Мебель – жуть! Вот что, дядя Саша, переезжай к нам! Нечего тебе одномукуковать. Места полно, выбирай комнату по вкусу и устраивайся.

– Клево, – заявила Маня, – во здорово, как раньше недодумались.

– Нет, нет, – замахал руками полковник, – ну что я коллегамобъясню? Живу в доме с незамужней женщиной… Что люди подумают?

Мы уставились на него во все глаза. Вот уж не предполагала,что у толстяка викторианские взгляды.

– Про вас с мамой ничего не подумают, – сообщила Маня, – ввашем возрасте опасаться нечего.

– И потом, должен же ты где-то жить во время ремонта, –быстро постарался заткнуть сестрицу Аркадий.

– Какого еще ремонта? – начал заикаться Дегтярев,сравниваясь по цвету со спелым баклажаном. – Ненавижу ремонты, комиссии иперемены, после них только хуже…

– Да ты не волнуйся, – «успокоил» его Кеша, – мы все самисделаем, правда, Зай?

Обожающая любые перестановки Ольга пришла в полный восторг:

– Конечно, за две недели управимся и мебель новую купим,занавески, ковер…

Александр Михайлович ухватился за голову и застонал.