– Кухню и еще микроволновку, стиральную машину, – частиланевестка, – Кеша прав – нельзя жить в свинстве.

– Но мне так нравится, – робко проблеял полковник.

– А мне нет, – отрезала Зайка, – и все, точка, разговорокончен, никто у тебя разрешения спрашивать не станет!

Дегтярев затравленно глянул на меня. Я пожала плечами. ЕслиОльга впала в раж, спорить с ней бесполезно и даже опасно. Это как подартиллерийским обстрелом – падай на землю, вжимайся всем телом в грязь имолись, чтобы пронесло мимо.

Вечер прошел бурно. Были принесены всевозможные каталоги, ипонеслись громкие обсуждения. Дети выбирали краску, обои, плитку… Под горячуюруку решили разбить стену между комнатенками и выбросить на помойку плиту ихолодильник.

– Ну уж нет, – неожиданно встрял полковник, – «Север» неотдам. Мне его давным-давно сам министр вручил, как премию. Трудное дело тогдаразмотали. А вы – на помойку! Можно сказать, раритет.

– Сдай его в музей МВД, – посоветовала Ольга, – будешьходить на экскурсию и любоваться, а тебе купим нормальный, работающий«Электролюкс» или «Аристон».

– Пошли, – потянула я приятеля за руку, – не мешай, всеравно они никого не послушают. Расслабься и получай удовольствие.

Мы поднялись в кабинет. Я залезла на диван с ногами ивелела:

– Ну, говори!

– Что?

– Все.

– Правду, и только правду? – ухмыльнулся приятель,протягивая руку к бутылке с арманьяком.

– Хватит ерничать, рассказывай.

Дегтярев медленно отхлебнул глоток благородного арманьяка и,закатив глаза, пробормотал:

– Восторг. Ну почему у вас всегда отличные напитки, а мнеподсовывают такую пакость!

– Вначале нужно посмотреть на дно бутылки, – принялась я заобъяснения и тут же осеклась.

– Ну-ну, – одобрил полковник, изображая полнейшее внимание.

Но я уже смеялась. Лучший способ отвязаться отпрофессионального преподавателя – задать ему какой-нибудь вопрос. Начнетобъяснять и про все забудет.

– Ладно, про напитки потом, сейчас твоя очередь.

Александр Михайлович вертел в руках пузатый бокал.

– Пожалуйста, – заныла я жалобным тоном, – знаешь, каклюбопытно. Представляешь ужас – читала, читала детектив, а последние страницыоказались написаны по-китайски… Спать не могу, есть тоже, просто умру в тоске!Никому не расскажу, миленький, хорошенький, кстати, ты похудел, и лысинауменьшилась! Наверное, от напряженной умственной работы волосяные луковицызаработали…

– Ну почему я всегда иду у тебя на поводу? – вздохнулДегтярев. – Ладно, слушай, только имей в виду, ничего радостного в этой историинет, одни грязные подштанники.

На протяжении рассказа я не раз вспоминала слова покойнойЗои Лазаревой о тщательно запрятанных людских тайнах.

– Вот ведь как бывает, – ухмылялась Зойка, – сделаетчеловечек в молодости глупость, подлость или гадость, потом запрячет измазанноенижнее бельишко, захоронит его поглубже, землей присыплет… Надеется дурачок,что никто не узнает. А лет эдак через двадцать появляется такой милыйпарнишечка и трясет письмами, негативами или документами. Нет такой тайны,которая не стала бы явной, и нет семьи без скелета в шкафу. Только размерчерепов разный, но спрятанные кости есть у каждого, надо только их найти. Поройпоследствия необдуманных поступков, совершенных в юности, до старостирасхлебывают!

И менно это и произошло с Таней Ивановой.

Детство и юность ее прошли в шумном, хлебосольном доме. Папа– генерал и радушная мама-домохозяйка, толпа гостей. Материальных трудностейтут не знали, деньги считали не рублями, а сотнями, и покупка новой одеждыникогда не приурочивалась к красивым датам календаря. У Тани не былопраздничных платьев, все наряды были хороши, в любом можно пойти хоть в гости,хоть в театр.

В этой семье вещи не передавались от одной сестры к другой,не донашивали девочки друг за другом ни обувь, ни шубки. Нет, у каждой шкафломился от платьев, юбок и брюк, а игрушкам было тесно на полках.

По полной программе шло и обучение. Преподаватели музыки,иностранных языков, репетиторы по школьным предметам чередой сменяли другдруга. А еще секция плавания, кружок рисования…

Как часто бывает в многодетных семьях, девочки вырослисовершенно разными. Средняя сестра, Соня, самая умная и красивая, Таня попрощеи поглупей, а младшая, Алена, эгоистичная, ленивая и хитрая. Две старшиепытались дружить между собой, Алену же они терпеть не могли. Та наушничаламатери и отцу о мелких прегрешениях сестер и радостно закладывала их, когдаСоня и Таня поздно приходили домой. В раннем детстве девочки дрались междусобой, в подростковом возрасте делали друг другу мелкие гадости, а ставвзрослыми женщинами, почти перестали общаться.

Соня, бойкая, зеленоглазая, только-только поступив на первыйкурс, выскочила замуж за Артема Федотова. Людмила Сергеевна не препятствоваластоль раннему браку. Молодой муж происходил из хорошей семьи и подавал надежды.Потом случилась не слишком приятная история с Аленой, и молодым купилисобственную квартиру.

Следом свою любовь нашла и Таня. Она была не слишкомобщительной девушкой и неохотно принимала участие во всевозможных вечеринках, атут пошла к школьной подруге. Мальчишки и девчонки отчаянно курили, музыкагремела, у Тани разболелась голова, и девушка вышла во двор подышать свежимвоздухом.

На детской площадке в задумчивости сидел светловолосыйсимпатичный парень, вернее, молодой мужчина. Слово за слово, и ониразговорились.

– Федор, – назвался собеседник.

У него была странная манера во время разговора вдругостанавливаться и пару минут смотреть на собеседницу. Танюша провела на детскойплощадке почти три часа, договорились о свидании на завтра в ЦПКиО имениГорького. Таня прибежала на встречу задолго до назначенного срока. Они скавалером прошагали несколько километров по дорожкам парка, разговаривая овсякой всячине. Бесхитростная девушка рассказала о себе все: про семью, сестер,покойного папу-генерала… Федя молча слушал, изредка вставляя несколько слов. Осебе мужчина сообщил немного – родители умерли, живет один, про работу непроронил ни слова, но Танюша поняла, что кавалер не нуждается. На Федорекрасовались американские джинсы, рублей за триста, не меньше, красивыйимпортный пуловер и кожаная куртка.