Помогать был вынужден и сам Кристер ван дер Кваст. На первых двух допросах Квик говорил, что вещи Леви оставались на месте преступления. И всё же на третьем допросе ему вновь задают этот вопрос: где именно он их бросил? Ответ не заставил себя долго ждать: у тела. Однако это пришлось не по душе прокурору, и ван дер Кваст возвращается к этой теме позднее:

Кваст: Итак, что случилось с его вещами?

Томас Квик: Они лежат рядом с убитым.

После этого Квик рассказал, как лежало тело, и ошибочно указал, что его можно было заметить с дороги. Ван дер Кваст поспешил повторить вопрос:

Кваст: А вещи? Эта огромная сумка?

Томас Квик: Да-а.

Кваст: Где она была?

Квик: За ним.

Несмотря на упорство Квика, ван дер Кваст не сдаётся. Вопрос настолько важен, что он задаёт его в четвёртый раз:

Кваст: А что с его вещами, когда вы уходите из этого места? Куда деваются вещи?

Томас Квик: Они остаются там.

Кваст: Да, понимаете, у нас небольшая проблема. Его вещи так и не удалось обнаружить.

На следующем допросе Квик рассказал, что забрал вещи с места преступления. Об изменившихся показаниях Квика суд не уведомили, и Леннарт Ярлхейм считает это целиком и полностью виной адвоката.

«Суд был сплошным фарсом! На процессе Клаэс Боргстрём не задал ни одного вопроса и ни подверг сомнению ни один факт. Было очевидно, что все жаждали лишь одного — обвинительного приговора в адрес Томаса Квика», — говорит он.

Судебные слушания не убедили и родителей Юхана Асплунда: скорее наоборот, они ещё больше уверились в том, что Квик невиновен:

«Суд был похож на театральное представление, срежиссированное Квиком», — заключил Бьёрн Асплунд в интервью «Экспрессен» 8 мая.

Судьи в Хедемуре не разделяли мнение супругов Асплундов, единогласно признав Томаса Квика виновным в убийстве Йенона Леви. В решении указано: «Выслушав показания Сеппо Пенттинена, суд пришёл к заключению, что допросы проводились в соответствии со всеми предписаниями и не содержали наводящих или повторяющихся вопросов».

В той же статье в газете «Экспрессен», где говорилось о сомнениях Асплундов, Клаэс Боргстрём заявил, что недоверие к словам Томаса Квика было вполне объяснимо.

«Однако остаётся главный вопрос: откуда он узнал всю эту информацию? Как ему стали известны такие подробности?» — спрашивал Боргстрём.

Репортёр Пелле Тагессон завершил статью несколькими удачно подобранными цитатами из заключительного слова Кристера ван дер Кваста:

«Он даёт краткое и чёткое описание, соответствующее действительности, где нет места догадкам. […] Чего ещё от него можно требовать? Я нахожу, что по данному вопросу не должно оставаться никаких сомнений».

Вперёд, в Эрьесский лес!

Спустя несколько недель в 36‐е отделение Сэтерской лечебницы пришёл факс, отправленный с кафедры психологии Стокгольмского университета и адресованный Томасу Квику. На первой странице красовалось личное приветствие получателю, а затем прилагался семистраничный документ под названием «Общие замечания касательно проведения 11 июня следственного эксперимента с участием Томаса Квика в связи с расследованием исчезновения Терес Юханнесен в 1988 году».

С момента позорного следственного эксперимента и осушения озера в Норвегии, которые не привели ни к каким результатам, прошёл год. Неужели после всего этого Квика снова повезут в Эрьесский лес искать тело Терес? Это по меньшей мере вызывало удивление.

Возобновившийся интерес следователей объяснялся просто: Кристер ван дер Кваст нанял частную собаку-ищейку, которую отвезли в лес в мае 1997 года и позволили ей обнюхать довольно большой участок. Результат превзошёл все ожидания.

Если прежде полиция бросала все силы на поиск останков близ озера Ринген, то теперь речь шла о территории в несколько квадратных километров. Эту территорию разделили на три части: «Задворки», «Площадь» и «Оголённый камень». Во всех трёх местах собака подала знак: тут могут находиться останки. Теперь оставалось лишь снять психологический барьер Квика, чтобы он наконец показал, где спрятал тело Терес. Свену-Оке Кристиансону разрешили создать все условия для того, чтобы Квик мог всё вспомнить и, «набравшись сил», дойти до могилы девочки.

Страницы, вылезающие из факса, были результатом напряжённого труда Кристиансона. Ну, а то, что они оказались у меня в руках, — чистая случайность и удача.

Стуре Бергваль по сути своей настоящий хомяк: за годы он собрал впечатляющие стопки документов, которые хранились в подвале Сэтерской клиники. Каждый раз, оказываясь в своём хранилище, он отыскивает новые удивительные бумаги, благодаря которым у меня появляется возможность узнать больше о расследованиях. И вот в один прекрасный день он с радостью сообщает мне, что обнаружил этот факс.

Послание слишком длинное, чтобы целиком поместить его здесь, но вместе с тем слишком невероятное, чтобы небольшие выдержки из него можно было счесть правдоподобными. Приведу лишь несколько цитат из инструкций Кристиансона, затрагивающих широкий спектр возможных действий команды Квика. Сначала идёт краткое руководство для следователей, и оно скорее напоминает слегка оскорбительное для них наставление:

«Для того чтобы приближение к месту/местам, где находится тело Терес, прошло оптимальным образом, необходимо соблюсти два условия:

1. Подход Томаса Квика (ТК): «Я справлюсь с этим; возможно, я не смогу справиться с этим, посмотрим». […]

2. Необходимо проводить следственный эксперимент максимально просто. Мы отправимся из Сэтерской клиники к тайнику в Норвегии. ТК проведёт нас туда, мы же по сути будем служить ему лишь поддержкой (среди прочего, чтобы уменьшить чувство одиночества, которое может возникнуть у него в этот момент)».

Для создания оптимальных условий необходимо обращать внимание на мелкие детали:

«Тщательно подготовьте одежду, провизию и всё необходимое оборудование. Захватите кофе, воду/напитки, бутерброды, шоколад (сладости) и сигареты».

Чтобы окончательно разъяснить всё следователям, Кристиансон расписал «примерный порядок следственного эксперимента с ТК»:

«Выехать на машине из Сэтерской клиники необходимо как можно раньше. Попросите ТК сесть в машину. “Поехали”. Действия ТК: пусть всё идёт своим чередом, он садится в машину, мы уезжаем, не принимая никаких решений и не рассказывая о планах. […]

Чтобы все расслабились, можно захватить плеер.

Проехав норвежскую границу, начнём настраивать ТК. “Мы проехали норвежскую границу. Эй! Просыпайтесь!” Попросите ТК выключить плеер».

По пути к «тайнику» Кристиансон предлагает позволить Квику самому выбрать дорогу — а значит, ему не должны задавать никаких наводящих вопросов. Если он скажет «направо» там, где, как известно Сеппо Пенттинену, нужно повернуть налево, не стоит его поправлять.

«Когда ТК скажет: “Остановите машину, выходим”, важно так и поступить. Необходимо показать, что именно он решает, где остановиться, а где — сдать назад».

Кристиансон предполагает, что, идя по дороге, Квик, возможно, «начнёт потеть, у него начнётся паническая атака или же