Кроме отлично отделанной квартирки, ейдосталась еще и хорошая доплата. Старушка купила на свое имя «Жигули» пятоймодели и стала любимой тещей для бедного зятя, мечтавшего о личном автомобиле.Словом, все остались довольны и счастливы…

Я посидела еще минут пятнадцать, а потоммедленно пошла к метро. Вот оно как! Андрей задумал убийство давно и не пожалелденег для осуществления своего замысла. А это уже улика. Следователь можетпоинтересоваться: «Зачем вам, гражданин Казин, понадобилось меняться сгражданкой Девочкой?»

Маленькая, но зацепка. Ничего, скоро найдутсяи настоящие улики!

Полная мстительных мыслей, я выскочила изметро и понеслась к дому прямо по лужам, не разбирая дороги. Отлично, ледтронулся. Надеюсь, Слава Самоненко скоро будет доступен для посещения, он недурак и внимательно отнесется ко всем моим подозрениям…

Внезапно за спиной раздался страшныйвзвизгивающий звук, я обернулась и обмерла. Прямо на меня на невероятнойскорости летела серебристая, длинная, похожая на ракету машина.

«Конец», – мелькнуло в голове. Деватьсямне было решительно некуда, объятая ужасом, я, совершенно потеряв голову,рванула вперед и, не понимая, что делаю, налетела на какую-то дверь. Вследующий миг она подалась, я оказалась внутри парикмахерской.

Автомобиль, утробно воя, вылетел на тротуар,как раз на то место, где секунду тому назад находилась я. Сквозь тонированныестекла машины смотрела тьма. Через мгновение иномарка унеслась прочь.

– Вот сволочь! – в голос закричалипарикмахерши, побросав фены и расчески. – Убивать таких мало!

– Напьются – и за руль! –воскликнула уборщица, подбегая к двери. – Да вы сядьте, сядьте, на васлица прямо нет, побелела вся!

Я машинально опустилась на подставленный стул.Колени мелко дрожали, спину покрывал липкий пот, и голова кружилась,отказываясь оценивать происходящее.

– Номер запомнили? – спросилакосметолог.

Я покачала головой. Нет, конечно, перепугаласьдо обморока. Вот цвет – да, серебристо-лунный.

– И я номер не увидела, – вздохнуласидевшая у окна маникюрша. – Только ручку качающуюся, да сейчас у всехтакие, милиция и искать не станет.

– Ручку? – медленно поинтересоваласья, чувствуя, что сейчас потеряю сознание. – Какую ручку?

– Ну, такую пластмассовую ладонь,оранжевую, на присоске, – пояснила девушка, – многие для приколатакие на заднее стекло крепят.

Я молча сидела на стуле, задыхаясь от нехваткивоздуха. Маникюрша посмотрела на меня с жалостью, потом завернула инструменты вполотенце и сказала:

– Вот что, девки, свезу ее домой, всеравно клиентов нет.

– Правильно, Танюшка, – одобриликоллеги, – а то дама совсем в обмороке.

Меня усадили в белую «Ниву» и доставили прямодо места. И, только поднявшись в лифте на свой этаж и оказавшись перед до болизнакомой дверью с номером «Сорок два» на слегка порванной обивке, я сообразила,что сказала доброй и приветливой Танечке не адрес Кондрата Разумова, акоординаты Катиной квартиры.

Слезы дождем брызнули из глаз. Ну почему,почему сейчас здесь никого нет? Ну зачем они уехали в Майами? Бросили меня однусражаться с этим кошмаром. И что теперь делать? Противный майор Митрофанов,выгнавший меня под конвоем, ни за что не захочет ничего слушать, он уже заранеерешил, будто Лена убийца. Славка в больнице, а Володя Костин в Дубаи. Нупочему, почему я так радовалась, когда мы дарили ему эту путевку в Эмираты! Ичто теперь делать? Домой к Лизе возвращаться нельзя, потому что там я окажусь вжуткой опасности. Милый, замечательный мальчик Андрюша, любящий животных,трогательно ухаживавший за матерью-пьянчугой, фанат Кондрата и добрый приятельЛизы, только что пытался задавить меня, как собаку. Впрочем, как раз собаку онни за что не задавит!

Полная отчаяния, я забарабанила руками иплечами в дверь майора Костина и заревела белугой. Внезапно из квартирыдонеслось:

– Это кто хулиганит?

Дверь распахнулась, и на пороге появилсязагорелый до невозможности Володя, в белых шортах и голубой майке.

– Лампа! – закричал он. – Чтостряслось?

– Володечка, миленький, вернулся! –зарыдала я еще громче. – Любименький Володенька!

– А ну иди сюда, – велел Костин ивтолкнул меня в квартиру. – Я сегодня прилетел в семь утра, ну говори…

Я рухнула на стул, стоявший у входа, изаскулила, как больной щенок.

– Быстро говори, что стряслось! –велел майор. – Кто-то умер?

– Меня только что хотели убить машиной,насмерть, – жалобно пролепетала я.

– Так, – с каменным лицом сказалКостин. – Немедленно рассказывай, в какую историю вляпалась на этот раз!

Где-то около семи я, полностьюпроинструктированная, открывала дверь квартиры Кондрата.

– Лампа! – крикнула Лиза. – Атут тебя Грызлов ждет, говорит, вы договорились, уже волноваться начал, а мыего с Машей успокаиваем.

Я вошла на кухню, краем глаза отметила, что настоле стоят зефир, конфеты «Коровка» и торт, явно испеченный хозяйственнымидевчонками, и спросила:

– А где пирожные? Корзиночки снатуральными фруктами и взбитыми сливками?

Юра открыл было рот, но тут Маша Гаврюшинавзвизгнула:

– Ой, тетя Лампа, вы постриглись, какздорово!

– Ну ничего себе, – рассердилсяЮра, – я ее тут жду, а она по парикмахерским ходит!

– Случайно попала, – отмахнуласья, – это все машина, которая меня убить собиралась.

– Как убить? – заорали Лиза и Маша.

– Рассказывай немедленно, – потребовалЮрий.

Часам к одиннадцати все успокоились. Грызлов,взяв с меня честное слово, что я завтра не выйду на улицу, повез Машу Гаврюшинудомой. Где-то около половины двенадцатого в квартиру очень тихо, почти нацыпочках, вошли Костин, Митрофанов и какой-то неизвестный мужик. Пока Володя иМитрофанов объяснялись с Лизой, мужик плюхнул меня в коридоре на пол на бок идовольно долго укладывал мои руки и ноги. Потом он наклеил на мой висок «рану»,открыл пакет с чем-то красным и щедро полил часть моей головы, плечо и пол. Позапаху я сразу поняла, что клейкая жидкость – настоящая кровь, и невольнодернулась.

– Лежи тихо, – велел мужик, –рот приоткрой и глазами не очень мигай. Свет в коридоре я потушу, пустьполумрак будет. Смотри не чихай и помни: ты – труп.