быть запрошен старшим смены в любой момент, что, бесспорно, являлось стимулирующим обстоятельством для Льюиса, более активно шевелить задницей!

Он ускорил движение и вошёл в сад, где аромат цитрусовых деревьев и кипарисов, добавлялся свежестью лаванды. Говард сошёл с дорожки, выложенной фигурной тротуарной плиткой, и слился с растительностью, погружённою в ночную темноту.

Лёгкий шелест листвы деревьев ласкал слух Льюиса, будто он находился в райском саду, где исчезают все тревоги, а белое безмолвие награждает тишиной.

Говард просочился сквозь сад к домику охраны, успешно разминувшись с патрулём в виде двух коренастых секьюрити плотного телосложения на дорожке, где освещение в виде небольших светодиодных светильников, сыграло на его стороне.

Льюис прислонился к каменной стене, подняв штурмовую винтовку стволом вверх, и стал вслушиваться в тишину. Идеи по поводу нейтрализации угрозы в лице групп быстро реагирования, дежуривших в домике для охраны, бурным потоком заполняли мысли Говарда, но дефицит в собственном снаряжении, накладывал на них свои ограничения. В распоряжении у Льюиса был лишь один «клеймор» с возможностью сенсорной детонации, одна зажигательная граната и две осколочных, но тратить их не входило в его планы.

Он выпустил из рук штурмовую винтовку, повисшую на одноточечном ружейном ремне, и встал на колени на жёсткий сухой грунт. Его левая рука вытащила из подсумка на левом камербанде «клеймор», а пальцы правой руки разложили «ножки», чьи острые концы врезались в землю. Говард активировал сенсорную детонацию, направленную «лицом» к входной двери. Подобный подход к решению проблемы сложно было назвать гуманным, но выбора у него не было.

Льюис встал с колен, мысленно просчитывая возможное движение охранников, которые останутся в живых после детонации «клеймора» и, пройдя вперёд к дорожке, выложенной такой же тротуарной плиткой, как и в саду, установил «растяжку» с применением осколочной гранаты.

Говард схватился руками в тактических перчатках за пистолетную и тактические рукояти штурмовой винтовки и, растворившись в темноте, начал движение к бассейну, используя «живую изгородь» в виде аккуратно постриженных кустарников, как укрытие.

Виртуозно уходя от объективов камер наблюдения, Льюис пробирался к электрической подстанции, собираясь вырубить весь свет в доме. Он миновал очередной патруль охраны, перепрыгнув через кустарник, преодолел открытый участок у бассейна, где на лужайке располагались шезлонги, уличная мебель в виде столов и кресел светлой расцветки, а также беседка, овитая плющом.

Говард прибавил скорости своему спринту и, оказавшись у подстанции, столкнулся нос к носу с застигнутым врасплох секьюрити, чья секундная растерянность привела к удару выдвижным прикладом штурмовой винтовки в район переносицы.

Кровь из сломанного носа охранника хлынула на белоснежную сорочку и запачкала светлый пиджак строгого костюма.

Следующим резким движением Льюис нанёс удар секьюрити прикладом чуть выше левого уха. Охранник рухнул на газон без чувств, распластавшись в неизвестной йогам позе.

Говард открыл электрический щит подстанции и, быстро разобравшись в рубильниках силовых автоматов и их принадлежности, обесточил дом. Очередной раунд большой игры на призрачной войне взял своё начало, звонким ударом молота по гонгу, вызвав в душе двоякость восприятия! Льюис хорошо знал, что Зло — это не всегда зло, а Добро — очень часто оказывается стилетом в спине, воткнутым хладнокровной рукой!

Он ухватился руками за рукояти штурмовой винтовки «HK 416 Compact», положив указательный палец на спусковую скобу, готовый в любой момент выжать спуск.

Говард добежал до дома к парадному входу, решив сыграть на растерянности охраны, и ударить в лоб. Безумство и храбрость — в ряде случаев представляется синонимами, обозначающими не только глупость, но и особую степень «коварства».

Двери парадного входа в дом открылись и из них выскочили двое охранников, сжимавших в руках пистолеты «Glock 17» с включёнными тактическими фонариками на планках «вивера».

Льюис перепрыгнул кустарник и, приземлившись на левое колено, несколько раз выжал спуск на штурмовой винтовке. Пули калибра 5,56 со стальным сердечником прошили тела охранников навылет, угадив в фигурные колоны у парадного входа.

Говард сместил положение корпуса влево и приземлился плечом на газон. Внезапно раздался взрыв «клеймора», открывший своим «фейерверком» наёмникам долгую дорогу по дантовским «достопримечательностям» и особенностям ландшафтов, среди небытия.

Ещё несколько секьюрити повыскакивали из дома со всех трёх возможных входов и выходов, держа в руках пистолеты с тактическими фонарями.

Льюис, тихо просвистев себе под нос последние ноты хита прошлых времён и продолжая лежать на газоне, где основным укрытием для него был кустарник, открыл огонь.

Сзади раздался взрыв осколочной гранаты и ночную тишину, в очередной раз, потревожили крики раненных наёмников от полученных травм.

Стрелянные гильзы бесшумно приземлялись на мягкую траву газона, а пули наносили смертельные ранения охранникам, сбивая их с ног.

Говард сменил пустой магазин в штурмовой винтовке на полный, и большим пальцем левой руки плавно нажал на клавишу затворной задержки, дослав тем самым патрон в патронник.

Паника охраны в эфире канала связи, закладывала левое ухо, шумя в наушнике, который хотелось вырвать и выбросить ко всем чертям.

Льюис чуть приподнял голову, опасаясь получить «сюрприз» в виде свинцового «шмеля» в бронешлем или под него между глаз. Погибать здесь не входило в его планы! Слишком мал был масштаб для героической смерти человека, которого, по сути, не существовало!

Говард аккуратно перемахнул через кустарник и, пригнувшись, стремительным шагом направился к парадному входу. Риск получить пулю в спину существует и существовал в любом случае, везде и всегда! От этого нельзя быть застрахованным нигде и никогда! Поэтому контроль ситуации за спиной, при работе в одиночку, имеет особый смысл.

Льюис медленно вошёл в дом, оказавшись в огромном холле, где широкая деревянная лестница смотрел ему в лоб. Темнота и тишина среди большого персидского ковра под ногами, гобеленами на стенах, огромной люстры под потолком и дорогой антикварной мебели, вызывали тревогу и сухость во рту.

Говард держал штурмовую винтовку на изготовке, контролируя пространство через линзу коллиматорного прицела, понимая, что нужно принимать решение. Он знал место расположения кабинета мсье Жюве, но гарантий, что его хитрая «задница» будет ждать в углу и трястись от страха, ожидая появления циничного психа из службы специальных операций, желающего сотворить с его тонкой натурой «буги-вуги» с помощью подручных бытовых предметов, не было!

Льюис резко развернул корпус на сто восемьдесят градусов и, переведя дух, стал в темпе подниматься по лестнице. Он понимал, что время поджимало и в любой момент может подоспеть подкрепление, способное внести свои коррективы в положение дел и поставить на этом свою «резолюцию».

Говард сделал глубокий вдох носом и медленно выдохнул ртом, ступив на просторную площадку, где лестница сливалась с паркетным полом второго