Агния вошла – в черном платье, лоснящиеся тяжелые волосыпричесаны, как всегда, гладенько, пробор – белая ровненькая ниточка точнопосередине головы. Вот только не накрашены ресницы и тоненькие брови. И какиеже у нее усталые, заплаканные глаза!

Из буфета появились крохотные рюмочки и бутылка коньяку.«Дербент» – ого, теперь такое и не укупишь! Правильно, Агнии Михайловнеобязательно надо выпить, чтоб восстановить силы. И, похоже, Александре придетсясегодня поступиться своими железными принципами, перекусить за компанию схозяйкой, которая уже взбивает омлет. Никуда не денешься – надо помянуть беднуюНадежду Лаврентьевну.

– Ну, царство небесное.

– Земля пухом.

Выпили, не чокаясь, как положено. После первого же глоткаАлександра ощутила волчий аппетит и ела вовсю, хозяйка не отставала от нее. Онавышла из шока мгновенно, как настоящий профессиональный актер, который наединес собой может испытывать какие угодно чувства, но на публике не имеет праванарушать целостность образа.

– Племянница ее вчера прибегала, – тихонько рассказывалаАгния Михайловна. – В лифте нашли Наденьку. Мгновенное кровоизлияние в мозг – ивсе, и ничего не попишешь. Ну что ты хочешь – мы же с ней обе с двадцатьвторого года…

Александра подавила нелепое желание поинтересоваться, какиев ту пору могли быть детские садики. Значит, Агнии уже семьдесят семь?! Неслабо. Удастся ли в ее годы выглядеть так же потрясающе? Только еще не факт,что доживешь. И вообще надо ли? Это вопрос…

– Во вторник Наденькины похороны, нынче же выходной, а вчерасуббота была, ничего не добиться. Во вторник в двенадцать.

– А сегодня что, какие поминки?

Агния Михайловна, спохватившись, опять взялась за бутылку:

– Ох, чуть не забыла. Давай и Вадика помянем, царство емунебесное, какой хороший был мальчик! Красивый такой, веселый, добрый. Младшийсын у матери, поздний, последыш. Ох, как она его любила! Сын и дочь старшие ужесемейные, это все не то. Бедная Неля, все еще не в себе, словно вчера егопохоронила, а не четыре месяца назад. Сегодня день рождения Вадика, он как разна переходе между Скорпионом и Стрельцом родился…

«Вы против Скорпионов? Ну, знаете, это дискриминация позодиакальному признаку! Кстати, если быть точным, я Стрелец».

Александра резко мотнула головой, прогоняя ненужныевоспоминания.

– …тоже нелепо все вышло, – пробился к затуманенномусознанию печальный голос Агнии Михайловны. – Ну до чего нелепо! Был у приятеля,позвонил матери, мол, идет домой. Но не дошел. Упал на дороге и умер. Сердцеостановилось. Когда «Скорая» приехала, уже поздно было.

– Господи!

Александра прижала ладони к лицу. Упал и умер. В точностикак Карина! Кошмар. Какой кошмар…

– Да что же это делается, почему такие молоденькие умираютни с того ни с сего?!

– А Наденька? Как видишь, все умирают. И молоденькие, истаренькие. Только говорят, бог самых лучших к себе забирает раньше. А еслизаживется такая старая рухлядь вроде меня, так, может, она господу и не нужнавовсе?

Александра невольно усмехнулась в ладони. В голосе АгнииМихайловны прозвучало что-то вроде ревности, словно господь был мужчиной,неразборчивым во вкусах, и обращал внимание на каких-то нестоящих особ, минуякрасавицу и умницу Агнию Михайловну.

– Как это хорошо, – искренне сказала она, поднимая глаза. –Пожалуйста, пусть вы ему не будете нужны еще долго-долго! Но теперь, наверное,вам пора идти?

– Пора, пора! Там на полдень назначено, а теперь уже вонсколько – всплеснула руками Агния, и перстни стукнулись друг о друга, абраслеты мелодично зазвенели. – Я на кладбище не поехала, сил не нашла, а кпоминальному столу вроде бы неладно опаздывать, да? Ох, спасибо тебе, Саша.Прямо бог тебя послал, ты меня к жизни вернула. Но как же мне тебяотблагодарить? Может, карты скоренько раскину?

Карты? Это хорошо бы. Может быть, это именно то, что сейчаснужно Александре. Все выяснится…

Да ну, глупости! Что может выяснится? Ведь по-настоящему ееволнует только одно: спал ли Ростислав с Кариной. Ведомо ли это картам?

И вдруг словно бы ударило в сердце: а что, если все-такиспал? И если Карина после этого сделалась беременна? А Ростислав женат, да иесли не женат, ему не нужна беременная возлюбленная… Правда, аборт – сейчас непроблема. Но что, если было поздно делать аборт? Что, если он убил ее, пытаясьизбавиться от ненужной и досадной помехи?

Господи, да куда же смотрела Александра, если ничего такогоне заметила?! Тошнило Карину по утрам? Вроде нет. Но, говорят, иногда этопроходит без всякого токсикоза…

Вопрос: если Карина была беременна, это стало бы известно навскрытии или нет? Наверняка! Но соседка, которая рассказывала Александре орезультате экспертизы, об этом не упомянула. Может быть, просто постеснялась?Сочла несущественным? Не решилась огорчить сестру погибшей? Или, что вернее,бешено гордая Ангелина Владимировна умолила не разглашать позор дочери?

Вот скажут об этом карты или нет? Нет, не так надо ставитьвопрос. Хочет ли Александра узнать такое о сестре и… и о Ростиславе?

– Нет, – медленно проговорила она, не понимая, отвечаетАгнии Михайловне или себе. – Не надо. Уже поздно. Вам пора идти. Это далеко?

– Не очень, – легко подхватилась со стула вполне пришедшая всебя Агния Михайловна. – Надо Ванеева перейти – и почти сразу. Проводишь меня?Там трамвайная остановка рядом, как раз сядешь или на 18-й, или на 27-й.

Так, понятно, почему Александра не знала о внезапной смертиюноши четыре месяца назад. По ту сторону улицы Ванеева – уже не ее участок, даи не Высоково там, а Лапшиха.

Вышли, наконец. На сей раз Агния выглядела до тогопрезентабельно, что Александре было неловко идти рядом с ней. Чувствовала себякакой-то обтерханной замухрышкой. Карина давно твердила: надо купить новоепальто, но Александра считала, что раз есть отличная утепленная куртка, тозапросто можно обмануть зиму. Эх, где теперь та куртка!

И тут, по непонятной связи ассоциаций, Александра наконец-товспомнила, зачем пришла к Агнии. Вот же голова дырявая! Про все забыла!

– Кстати, Агния Михайловна, я спросить хотела. Вы всех вВысокове знаете – не живут ли тут где-нибудь Мельниковы?