чем может быть человек или эльф, — с широкими и мощными руками, бронзово красноватой кожей и угольно чёрным глазом. У одних он располагался посередине лба, у других — там, где ему и положено быть. Вторую же глазницу прикрывало уродливо опущенное веко. Они были похожи, как дети одного отца — с некрасивыми, часто даже отталкивающими лицами и высокими черепами. У многих действительно имелись на лбу загнутые назад рога. Их тела покрывали татуировки и шрамы. Видно было, что эти существа рождены для битв и не знают иной жизни, кроме постоянных сражений, Воздух, казалось, раскалился от их боевых кличей на незнакомом языке.

— Кто там говорил про вечеринку? — радостно выкрикнул Лисандр. — Вот и мои гости! Добро пожаловать, друзья. Смотрите, тут всё, как я вам и обещал…

«Друзья», впрочем, не спешили радоваться долгожданной встрече. Через связанного Лисандра они просто перешагнули (спасибо, что не затоптали), и волной рассредоточились по холму, пытаясь окружить Соколов и всех, кто был с ними.

Мастер Флориан распахнул книгу, и воздухе возникла недовольная леди Эллифлор.

— Что тут у вас происхо… — она осеклась и взмыла в воздух, уворачиваясь от копья.

Первый ряд фоморов взревел и бросился в атаку.

Элмерик сиганул в сторону, поскользнулся на влажной земле и упал, успев извернуться так, чтобы не придавить собой арфу. Он не видел, кто из мечников прикрыл его, — возможно Орсон, стоявший ближе всех.

Сталь звенела о сталь, скрежетала о щитки доспехов. Торжествующие крики сменялись болезненными стонами и бранью. То тут, то там вспыхивали огненные фэды. Воздух искрил от дикой магии, то наполняясь ароматами влажной земли, леса и дождя, то благоухая ядовитыми цветами, то врываясь в ноздри запахом свежей крови и смрадом потных тел… Среди какофонии звуков Элмерик вдруг различил голос своего наставника. Он не разбирал слов, но понял сердцем сокрытый в них смысл. Битва только на первый взгляд казалась хаосом, в котором невозможно разобраться. На самом же деле каждый должен сыграть свою роль. Так вкладывают в общий котёл волшебные травы, чтобы сварить чудесное зелье, проясняющее разум и дающее мудрость. Это значило одно: он должен петь — для чего ещё нужны барды? Он пробежал пальцами по струнам, пробуя голос.

«Ещё не поздно найти тропу — ту, что начало всему дала».

Битва только началась. Врагов было много, но и Соколов тоже немало. Да и подмога подоспела вовремя: Эйвеон закладывал на тетиву стрелу за стрелой, и ни разу не промахнулся. Мартин от него не отставал. Не сговариваясь, они устроили негласное состязание, кто сумеет поразить больше фоморов.

«Ты можешь встретить свою судьбу, когда рассеется эта мгла».

Леди Эллифлор со своим истинным зрением оказалась бесполезной — наступающие фоморы не пытались притвориться кем то другим. А избегать сражения было не в их обычаях. Она пыталась командовать битвой, но её никто не слушал. Теперь призрак реяла над полем с очень недовольным видом, лишь иногда подсказывая брату, куда бить. К чести мастера Флориана, непрошеные советы он выносил стоически.

«Весна наступит, растает лёд, все реки выйдут из берегов».

Связанный Лисандр всё ещё лежал под дубом. Его путы мастер Флориан подновлял с особым тщанием. Фоморы не обращали никакого внимания на крики бывшего союзника и не стремились освободить его. Поняв всю тщетность попыток воззвать к их совести, Лисандр вскоре замолчал.

Королева Медб наблюдала за битвой и утруждала себя заклятиями лишь когда враги подбирались слишком близко к ней или к Олнуэн.

«Когда всё это произойдёт, ты сам оплачешь своих врагов».

Из Соколят больше всех старался Джерри. Заклинание королевы не давало ему говорить, но не чертить фэды. В них он и вложил всю свою невысказанную ярость. Земля под его ногами стала влажной от чёрной фоморской крови. Орсон прикрывал его спину.

Бард поискал взглядом Келликейт, но девушки нигде не было. Вдруг справа мелькнула чёрная тень и в глаз подкрадывавшемуся фомору впились острые когти. Тот взвыл и упал. Чёрная кошка с горящими зелёными глазами поставила лапы на живот врага, прижимая его к земле, и облизнула усы. Она была крупнее домашних крысоловов — скорее размером с небольшую рысь — и чёрной, как сама ночь. Лишь на груди виднелось белое пятно, по форме напоминающее череп.

Король Браннан ловко орудовал мечом и колючей лозой. Командир сражался, встав спиной к спине с братом. Он сражался и пел — по-прежнему без арфы. И даже не ведающие страха фоморы дрогнули под натиском королей близнецов.

«А рядом встанет твой верный друг — вы с ним едины, как тьма и свет».

Розмари стояла за спинами лучников. Её заклинания становились всё тише — было видно, что девушка почти выдохлась. Она начала терять сознание, когда её подхватил Шон. На мгновение ему пришлось обрести плоть, чем сразу же воспользовался враг, метнувший в него копьё. Элмерик понял, что рыцарь Сентября не успеет развоплотиться и ахнул. Можно ли ранить сон? А убить?

«Конец с началом сплетутся в круг, и ты узнаешь, что смерти нет».

И тут вмешалась Медб.

— Эй, Сентябрь! Будешь должен! — она швырнула золотистую змейку и отклонила копьё заклинанием.

— Ничего я тебе не должен, — огрызнулся Шон. — Это было твоё решение. Я больше не твой рыцарь и не просил тебя вмешиваться.

— Ах так! В следующий раз не помогу, — обиделась Медб, призывая змейку обратно.

Та взобралась вверх по юбке и стала частью её золочёного пояса. Розмари глянула на королеву с нескрываемой завистью.

— Хочешь уметь так же, смертная? Можем обсудить условия сделки…

— Не вздумай, — предупредил девушку Каллахан, ради этого на мгновение прекративший петь.

— С тобой нам тоже есть что обсудить, дорогой мой Сокол, — усмехнулась Медб, осыпая ближайшего фомора дубовыми листьями (ядовитыми, конечно же). — Хочешь, я закрою Врата? Я это могу.

Она сняла с руки изящный браслет, от которого веяло сильными чарами.

Так вот зачем на самом деле явилась Медб! Вот что означали её снисходительные усмешки!