– Дальше я вас провожать не буду, – сказал он. – Отсчитайте десятый дом слева – в нем живет Нэнси Лобиньер. Только смотрите не ошибитесь и не попадите в одиннадцатый – там живет красотка Анжелика де Пин, жена человека, которого вы, кажется, знаете; она же chére amie[22] интенданта. Между прочим, тоже получила воспитание в школе монастыря Святой Урсулы. Очевидно, наш уважаемый мэр де Пин у себя дома! Когда вы закончите свои дела и все еще будете нуждаться в теплой постели и сытном ужине, спросите у кого угодно, где живет Пьер Кольбер. Мой дом стоит неподалеку от статуи Иоанна Крестителя. Если вы не придете сегодня, но вам понадобится друг завтра, то вспомните, что я когда-то был оскальпирован сенеками и навсегда сохранил в своем сердце уголок для «длинных винтовок». Доброй ночи, друг Дэвид.

– Доброй ночи, Пьер Кольбер!

Юноша повернул обратно и снова направился к площади Нотр-Дам-де-Виктуар. Прокладывая путь сквозь туман и слякоть, он не переставал спрашивать себя, куда могла ехать Анна в такой поздний час в обществе интенданта. Как это возможно, что, вопреки строгим правилам монастырской школы (как Анна сама неоднократно рассказывала), ей разрешили ночью выйти из монастыря? И что означали слова Пьера Кольбера «по приказу власть имущих»?

Внезапно Дэвид Рок услышал позади скрип колес. Он быстро обернулся и узнал экипаж, в который незадолго перед этим Биго помогал сесть Анне Сен-Дени. Экипаж остановился, кучер соскочил и открыл дверцу; оттуда, гремя саблями, вышли двое мужчин – Анны с ними не было!

Юноша крепко зажал винтовку в руке и, не обращая внимания на окрик часового, направился прямиком к двери, за которой скрылись люди.

– Полегче, garçon![23] – крикнул часовой, загораживая ему путь. – Куда ты так спешишь? И зачем тебе винтовка у губернаторского дома?

– Я только что пришел с реки Ришелье, и мне нужно немедленно увидеть интенданта. Я хотел бы знать, дома ли он.

– А если даже так – тебе что до этого? Ну-ка, проваливай живее!

– Но если он здесь и мадемуазель Сен-Дени с ним…

Но часовой не дал ему докончить:

– Вряд ли месье Биго пригласил мадемуазель, кем бы она ни была, на заседание Верховного совета. Но теперь я понимаю, почему его так долго не было, ха-ха-ха! Ну что же, пожелаем ему счастья. А теперь шевели ногами: тридцать секунд – максимальный срок, на который разрешается останавливаться прохожим у ворот этого дома.

Дэвид Рок не стал вступать в пререкания. Сердце его ныло от тупой боли, а кровь бурлила в жилах. Он бродил по городу во мраке, слушая, как сторож выкликает часы. Он снова прошел мимо монастыря, но там уже погасли все огни. Юноша лишь крепко сжал губы.

Внезапно молодой охотник принял какое-то решение и через несколько минут уже снова находился на углу улицы Святого Людовика, где лишь недавно распрощался с Пьером Кольбером. Он тотчас принялся отсчитывать дома по левую руку от себя и остановился возле десятого.

Это было большое красивое здание с высоким крыльцом, стоявшее несколько в стороне от улицы. Над дверью горел большой фонарь, освещавший почти половину фасада. Дэвид Рок услышал голоса, доносившиеся изнутри, и в его сердце взыграла надежда. Голоса эти принадлежали Нэнси Лобиньер, Луизе Шарметт и какому-то мужчине. Возможно, что Биго именно сюда проводил Анну, подумал юноша.

Молодой человек быстро взбежал по ступенькам крыльца, и как раз в эту минуту дверь отворилась, и оттуда вышли три дамы в сопровождении трех кавалеров. Дверь затворилась за ними раньше, чем кто-либо успел заметить Дэвида. Последний стоял белый, как привидение, при тусклом свете фонаря, совершенно неподвижно, словно изваяние. Анны в компании не было!

В мужчинах он тотчас же узнал офицеров, которых встретил раньше на площади; среди них стояла Нэнси Лобиньер под руку с капитаном Жаном Талоном. Девушка вдруг заметила его и, испустив радостный крик, оставила капитана и подбежала к Дэвиду Року. Ее глаза сверкали, а на прелестном личике светилась радостная улыбка – такую Дэвид надеялся увидеть на лице своей возлюбленной. Нэнси схватила его руку обеими руками, затянутыми в перчатки, и крепко пожала ее. Присутствовавшие глядели с изумлением на эту сцену, за исключением капитана Талона, смуглое лицо которого еще больше потемнело.

– Дэвид! – воскликнула Нэнси. – Дэвид Рок! Это вы? Вы снились мне прошлой ночью, и целый день я не переставала думать о вас! О, как я рада, что вы пришли! Что вы сдержали обещание! И подумать только: еще одна минута – и я ушла бы из дому!

Нэнси порывисто повернулась к своим друзьям:

– Это Дэвид Рок. Лейтенант Дэвид Рок, о котором я вам столько рассказывала.

Она поочередно назвала пять имен своих спутников, но Дэвид запомнил лишь одно из них – капитан Жан Талон.

Последний криво усмехнулся и с ехидной улыбкой, которую подметил только Дэвид, спросил:

– Лейтенант Рок? А какого полка, разрешите узнать?

– О, – ответила за него Нэнси Лобиньер, – это пока наш маленький секрет. А вы, капитан, должны сегодня простить меня: лейтенант Рок – мой долгожданный гость, и я горю желанием узнать вести, которые он принес с реки Ришелье. Дорогой Дэвид, я сейчас же отведу вас к себе и устрою как можно уютнее.

Капитан Талон что-то злобно промычал сквозь зубы, а Дэвид Рок, открыто усмехаясь, посмотрел на него и сказал:

– Мне искренне жаль, Нэнси, что вы лишаете капитана Талона вашего общества.

– Капитан должен простить меня, – повторила Нэнси решительным тоном. Затем она опять повернулась к Дэвиду. – Ваши руки холодны как лед, вы насквозь пропитаны этим противным туманом и, наверное, сильно устали. Как глупо с моей стороны, что я стою здесь, когда давно уже должна была отвести вас к камину!

И, не теряя ни секунды, Нэнси Лобиньер постучала молоточком в дверь, которая быстро открылась перед ней; еще раз извинившись перед друзьями, девушка повела своего гостя наверх.

Не давая Дэвиду опомниться, Нэнси усадила его в глубокое мягкое кресло у камина, в котором горели огромные смолистые поленья. В комнату вошли два негра; один взял у молодого охотника шляпу и котомку, а другому Нэнси отдала свою собственную накидку, шляпу и перчатки. Когда слуги вышли, она подошла к юноше и протянула ему обе руки:

– О Дэвид, как я рада, что вы пришли! Так рада, что если бы не Анна, то я, пожалуй, расцеловала бы вас. И возможно, что я так и сделаю, если только вы не будете против.

И прежде чем юноша успел ответить, Нэнси быстро поднялась на цыпочки и вытянула свои губки. Это случилось так неожиданно и так заманчиво выглядел румяный ротик красотки, что Дэвид поцеловал его. Он не отказался бы от этого поцелуя, даже если бы ему грозила смерть!

– Я дала себе слово, что сделаю это, Дэвид Рок! – воскликнула Нэнси, и прелестное личико ее залилось румянцем. – Я должна была – после того, что мне снилось прошлой ночью. Но могу вас уверить, что, кроме вас, меня целовал только один человек. Вы, наверное, разочарованы во мне, Дэвид, или шокированы, а может быть, даже огорчены моим поступком?

– Я бы не отказался от этого поцелуя ни за какие блага!

Он с удивлением отдавал себе отчет в том, что с полным спокойствием смотрит в прекрасные глаза Нэнси Лобиньер, говорит с ней твердым и уверенным голосом. Только теперь Нэнси обратила внимание на особенное выражение его лица. Сильная тревога отразилась в ее глазах, когда она снова заговорила:

– Дэвид, я уверена, что у вас есть что мне рассказать. Давайте придвинем оба кресла поближе к камину, пока нам готовят ужин. И пожалуйста, начните с самого начала – с милой Мэри Рок, старого барона, Черного Охотника и забавного, умного старого мельника Фонблэ – и не скрывайте ничего, иначе я сама прочту в ваших глазах то, что останется недосказанным.

– Зачем вы меня поцеловали? – спросил внезапно