Я не выделяю какую-то одну политическую партию. Как военный профессионал, я горжусь тем, что никто не знает, за кого я голосую, и в равной степени горжусь тем, что преданно служил президентам обеих партий. При одной партии я был освобожден от одной работы, а при другой — оставлен. Я политически независим, руководствуюсь уроками истории и стратегическими императивами.

После того как мой друг и коллега по оружию генерал Джон Келли потерял в Афганистане своего сына Роберта, он сказал: «Думаю, единственное, о чем попросили бы [родители погибших], — это чтобы дело, за которое пал их сын или дочь, было доведено до успешного конца, что бы это ни значило. Чтобы не было вот этого: “Это становится слишком дорого”, “Слишком большая заноза в заднице” или “Давайте просто от этого откажемся”. Они были готовы отправиться туда, куда им велели лидеры страны, и во многих случаях за эту миссию отдавали свои жизни. Они были готовы довести ее буквально до конца. Как мы можем сделать что-то меньшее?»

Лишь немногие из наших граждан выбирают профессию воина. Они — наша тонкая красная линия. Ни один политик не должен отправлять их в бой, пока не оценит риски и затраты и не будет достаточно уверен в достижении четкой цели.

Я верю, что мы сможем преодолеть наше нынешнее недомогание, связанное с трайбализмом. На каждой нашей монете отчеканена фраза «E pluribus unum». Из многих — единое. Девиз, который приняли наши предки, чтобы не превратиться в нацию иммигрантов, разделенную на племена. Так давайте ради будущих поколений сохраним эту веру.

E pluribus unum[35].

ПРИЛОЖЕНИЕ A

1 октября 1991 г.

Командующему 1-м экспедиционным соединением морской пехоты (ЭСМП) генерал-лейтенанту Р.Б. Джонстону.

Уважаемый генерал Джонстон!

Я служил командиром 1-го батальона 7-го полка морской пехоты с февраля 1990 года по июнь 1991 года, и пишу Вам, чтобы выразить свое крайнее разочарование работой наградной комиссии экспедиционного соединения в связи с тем, что там понизили статус наград, представленных мною на моих людей. Я не знаю, как еще довести до Вашего сведения свою озабоченность, кроме как изложить ситуацию и отправить это через генерала Майатта. С моей скромной точки зрения, есть все основания для беспокойства в том, что наградная комиссия не отвечает ни Вашим интересам, ни потребностям Ваших подчиненных командиров и бойцов. Поэтому обращаюсь к Вам с просьбой пересмотреть несколько конкретных случаев лишения наград.

Чтобы создать общий фон для описания действий этих людей, я опишу ситуацию, сложившуюся в 1/7-м батальоне, во время выполнения задач в Юго-Западной Азии. Ближе к концу месячной командировки в Бриджпорт батальон срочно вернулся в пункт постоянной дислокации Твентинайн палмз (6–7 августа 1990 года). Двенадцать дней спустя мы стали первым подразделением 7-го ЭБМП, окопавшимся на кувейтском шоссе. Я уверен, что Вы прекрасно помните неопределенность, жару и трудности тех первых дней развертывания. Весь сентябрь, октябрь и ноябрь мы несли службу в пустыне, время от времени делая перерывы, чтобы морские пехотинцы могли привести себя в порядок в бараках для нефтяников. Находясь в поле, люди жили в спартанских условиях, спали на земле, а начиная с декабря у нас не было передышки даже в тыловых районах. На протяжении этого времени физическая нагрузка на наших бойцов была очевидной; я был далеко не единственным, кто потерял 23 фунта своего веса.

В составе тактической группы «Рипер» наши бойцы бесстрашно двинулись на прорыв двух полос фортификационных укреплений и инженерных заграждений. Их не остановила потеря двух наших танков на минах и артиллерийский обстрел во время прорыва второй полосы, в результате чего были ранены два человека. Мои подчиненные командиры превосходно руководили морскими пехотинцами, уничтожая сражавшихся с нами иракцев и уводя от опасности тех, кто хотел сдаться. К примеру, капитан Боб Хатауэй, зрелый вдумчивый офицер, у которого это была его вторая война, возглавлял роту «А», приданную 3-му танковому батальону. Я знал, что его спокойное мужество поддержит его молодых людей, и был полностью удовлетворен тем, с какой быстротой они двинулись на иракцев, прорываясь через проходы, следуя по пятам вслед за пулеметными ротами.

Во время обстрела второй полосы иракской обороны мой офицер огневой поддержки, капитан Джим Хорр, спокойно перенес огонь нашей артиллерии на ферму эмира, после чего мы атаковали и заняли ее, во время чего я передал капитану Хорру управление батальоном, чтобы я мог переместиться туда, где можно было бы лучше всего руководить атакой. Капитан Хорр превосходно справился с управлением огнем и маневром, и я представил его к награждению Бронзовой звездой. Наградная комиссия экспедиционного соединения понизила его награду до медали ВМС «За заслуги».

Опасность, с которой столкнулись все мои офицеры и бойцы на задымленном, засеянном минами поле боя под постоянным огнем иракской артиллерии и танков, напомнила мне, что это была нелегкая задача, и я рассчитывал на мужество всех военнослужащих.

Пока ТГр «Рипер» продвигалась к Аль-Джаберу, мой батальон прикрывал открытый правый фланг. Когда из густого дыма на нефтяном месторождении Буркан появлялись вражеские танки и бронемашины, за мою безопасность отвечали капитан Дон Шутт (офицер огневой поддержки), находившийся в машине, оборудованной лазерным целеуказателем, и первый лейтенант Фрэн Фицпатрик, который являлся моими «глазами» на постоянно находящемся под угрозой правом фланге. Они игнорировали любую опасность и постоянно действовали в самых уязвимых местах, корректируя высокоэффективный огонь ударных вертолетов «Кобра» по врагу и держа меня в курсе событий. Я представил капитана Шутта к награждению Серебряной звездой. В экспедиционном соединении награда была понижена до Бронзовой звезды. Я представил лейтенанта Фицпатрика к награждению Бронзовой звездой. Она была заменена на медаль ВМС «За заслуги».

В день «Д+2», 1/7-й батальон снова двигался на север, находясь на правом фланге ТГр «Рипер». Мы маневрировали вокруг карьера и возвращались на позицию справа от 3-го танкового батальона, когда с северо-востока нас обстреляли иракцы из артиллерийских орудий. Одновременно моя колонна снабжения подверглась пулеметному и стрелковому обстрелу со стороны иракских войск, находившихся в БМП и бункерах, которые мы непреднамеренно обошли в районе карьера. Я приказал своему начальнику штаба, майору Джону Тейлору, взять на себя ответственность за ситуацию с колонной снабжения. Он спокойно приказал офицеру штаба S-4, командиру колонны снабжения первому лейтенанту Джеффу Хуксу, вывести тыл из-под огня, одновременно вызвав резервную роту для оказания поддержки. Мой комендор-сержант, получивший большой боевой опыт во Вьетнаме, был впечатлен интенсивностью иракского огня и реакцией морских пехотинцев. Ланс-капрал Каслман обеспечивал