Спутники осторожно снизились, внимательно осмотрели сам домик и всё вокруг.

Никого.

Проёмы окон ничем не забраны, дверь болтается на одной петле, местами прохудившаяся крыша. Внутри пусто, однако обустроена простая печь, в которой можно разжечь огонь.

Лунар проверил дымоход, после чего они с марагом насобирали дров, сложили в печи.

Сафира приблизилась, рубиновая волосина легко скользнула в руку, зажигая сухие ветви. Холодный отсыревший сруб начал понемногу прогреваться.

Неподалёку нашли ручей, напились и наскоро поужинали остатками припасов: готовить было не из чего. Нанесли сухих листьев, обустроили лежанки на полу поближе к теплу.

– Нужно подежурить, – проговорил Лунар. – Распределим. Ты будешь?

– Все – значит все, – Сафира ощутила укол обиды. Впрочем, он прав, она вполне может приказать разделить дежурства своим пленникам. Но ведь Китилью не спрашивает, будто это само собой разумеется!

– Тогда вы первые, – отозвался воин.

– Давай ты, я следующая, – обратилась Сафира к Китилье, со смущением признаваясь себе, что не хочет, чтобы та общалась ночью с Лунаром. Китилья пожала плечами, соглашаясь.

Спутники разместились на спальнике и одеяле, вторым одеялом и плащом предстояло укрыться. Предводительница всё ждала, чтобы Лунар придвинулся, обнял, согревая. Холодно же. Но воин, похоже, быстро заснул.

Сама она тоже устала во время дневного перелёта, однако почему-то не спалось. В голове крутился разговор с Китильей, вспоминались волосы на подушке. Может, именно кровь синеглазого воина нужна Рогу?

Когда Китилья тронула за плечо, Сафира почти сразу поднялась, так и не сумев заснуть. Плеснула воды на лицо.

– Я не сплю, ложись, – сказала отчаянно зевавшей спутнице.

Та задумчиво окинула предводительницу взглядом, словно желая что-то спросить, но так ничего и не сказала. Улеглась посередине между мужчинами, поближе к Лунару. Воин машинально положил сверху руку. Сафира скрипнула зубами, отвернулась.

Благодаря патрульным вылазкам в Роге, девушка была привычна к ночным дежурствам. Знала, как отгонять сон, как верно рассчитывать время. Хоть звёзды здесь и не походили на привычные, но она уже научилась немного ориентироваться в их ходе.

По-прежнему не спалось, думалось. Мысли навязчивыми видениями въедались в мозг, заставляя оборачиваться к мирно спящим.

Мараг тоже подтянулся поближе к теплу, и Сафире казалось, что она отделена от них всех словно незримой стеной. Наверное, так оно и было.

– Не сидится? – прошептал воин, когда предводительница в очередной раз пересекала комнату. Под ногами чуть слышно поскрипывали рассохшиеся доски.

– Разбудила? – смутилась она, глядя, как тот высвобождается из объятий подруги, поднимается.

– Я чутко сплю, а ты постоянно ходишь. Нервничаешь?

– Думаю.

– О кузнеце?

Удивительно, но о кузнеце Сафира почти не думала. Осознав, что не может объяснить случившееся, просто отложила на потом. Если что-нибудь ещё узнают, вернётся к этому вопросу.

А сейчас предводительницу больше волновало даже не возвращение домой – как ни странно, она начала верить, что Лунар сможет ей помочь. Он ориентировался в этом огромном переплетении реальностей, знал и видел их. Рано или поздно он найдёт путь.

Сейчас её гораздо сильнее тревожили собственные чувства. Воспоминания о Роге лежали в сердце тёплым родным комочком, но иногда становилось страшно – а сможет ли она воспринимать дом так же, как раньше? После всего, что увидела и узнала. Сможет ли вернуться к прошлой жизни, снова стать предводительницей лиаров? Как ни в чём не бывало сражаться с марагами. Брать пленников. Использовать невольников. И не вспоминать о синеглазом воине. Или наоборот – вспоминать?

– Что ты будешь делать, когда вернёмся домой… то есть в Рог? – произнесла она, садясь у стены.

Огонь выхватывал левую, чистую щёку, скрывая уродливый шрам. Воин сел рядом, задумчиво ответил:

– Ты имеешь в виду после того, как меня освободишь? Ты же сдержишь Слово?

Сафира кивнула – конечно, она его сдержит. С такими вещами не шутят.

– Займусь, наконец, тем, для чего я туда пришёл.

– А потом?

– Если повезёт, вернусь домой.

Хотелось спросить, обязательно ли ему уходить. Но уроки Талима не прошли даром: предводительница должна уметь слышать и понимать. Ответ был предельно ясным.

– Тебе… нужна будет помощь?

– Помощь? – переспросил Лунар.

– Помню, нельзя говорить, зачем ты там и что тебе нужно. Но все лиары в твоём распоряжении. Можешь рассчитывать на нас.

– Спасибо, – Лунару не удалось скрыть удивления. – Давай для начала вернёмся.

– И если захочешь остаться… Такому воину всегда найдётся место в центровом отряде.

– Ты придумала, как возвратиться? – поинтересовался воин.

Предводительница отметила про себя, что на предложение не ответил. Не попытался выяснить, в качестве кого мог бы остаться. Значит, даже не рассматривает такую возможность.

Конечно, собирается домой. Где высокие, выше скал, здания с тонкими гладкими стенами. Где в небе летают механизмы. Где есть музыка, которой ему не хватало. Китилья.

Потому, наверное, подружка так спокойна. Знает, что Сафира ей не соперница, что главное – отправить досадную влюблённую неприятность домой, и Лунар освободится.

– Нет, – хмыкнула предводительница. – Просто поверила, что ты это сможешь. И пытаюсь понять… что дальше. Как мне дальше жить.

– Всё будет хорошо, – отозвался он. – Всё получится.

– Лунар… – Сафира помялась, после решительным жестом откинула назад сверкнувшие волосы: – У меня к тебе важный… разговор.

– Слушаю? – настороженно взглянул воин.

Похоже, ощутил, что за день и половину ночи Сафира успела много чего надумать.

– Эти знаки… хран, сложно об этом говорить, так что не перебивай, ладно? Да ты никогда не перебиваешь… Выпадающие волосины, приметы, что необходимо завести ребёнка. И я думала… В общем, я хочу, чтобы ты стал отцом моего ребёнка. Считаю тебя наиболее достойной кандидатурой.

– Мне очень лестно, конечно… А как же твой Кьяф?

Такого вопроса Сафира никак не ожидала. Какое ему дело до Кьяфа?!

– С ним я сама разберусь. Во власти предводительницы выбрать отца ребёнку. И все эти знаки… В общем, мне кажется, они о тебе. Если, конечно, ты не думаешь, что я сама как-то специально влияю на них.

– Это очень непростой вопрос, Сафира.

– Я неприятна тебе?

Вспомнились прикосновения, поцелуи. Бархатный, с хрипотцой голос возле уха – там, в тёплом источнике. Казалось, они доставляли ему такое же удовольствие, так же заставляли забыть обо всём! Но не были ли всего лишь проявлениями неожиданной связи?