До Каменных Яузских ворот доскакал в десять минут, а там ужначиналась и черная Семеновская слобода. От нетерпения, от радостногопредвкушения не хватало воздуха, так что дышал не носом – глотал морозныйвоздух ртом. Раз Вальзер дожидался арапа в Артамоновском переулке, стало быть,во-первых, жив и невредим, во-вторых, благополучно добрался до дому, в-третьих,никуда не сбежал и, в-четвертых, истинно благородный, достойный человек, в чемКорнелиус никогда и не сомневался. Ну разве что в минуты слабости, когда лежалв холодной и тесной «щели». Постыдная гадина шевельнулась в душе и теперь,зашипела:

«Это он не тебя спасти хотел, а боялся, чтоб ты под пыткойего не выдал, вот и побежал к Матфееву» – и тут же была с омерзением попрана ирастоптана.

Брат Андреас говорил: «Никогда не думай о человеке плохо,пока он не сделал дурного». А уж если человек сделал тебе хорошее, топодозревать его в скверном тем более грех.

Когда же узенькое сторожевое окошко дубовых ворот раскрылосьна стук и Корнелиус увидел просиявшее радостью лицо аптекаря, подлое шипение инавовсе забылось.

– Боже, Боже, – всё повторял Вальзер имя, которого обычно неупотреблял, ибо, как известно, почитал религию пустым суеверием. – Какоесчастье, господин фон Дорн, что вы живы! Я просто не верю своим глазам! О, какя терзался, представляя, что вас убили, или ранили, или самое страшное – отвелив Разбойный приказ! Даже обладание Замолеем не облегчало моих мук!

– Так книга у вас? – спросил капитан, спешиваясь. – Вы еедонесли? Браво, герр Вальзер. Надеюсь, оклад от нее не оторвали, чтобизбавиться от тяжести?

Аптекарь подмигнул:

– Не волнуйтесь, не оторвал. Вся ваша добыча валтын-толобасе.

– Как «вся»?!

Корнелиус замер у коновязи с уздечкой в руке. О таком он ине мечтал!

– Но… Но мешок был неподъемен, даже я еле его тащил! Как высмогли один, ночью, пронести такую тяжесть через весь город, мимо всех застав ирешеток? Это невероятно!

– Вы совершенно правы, – засмеялся Вальзер. – У первой жерешетки меня схватили за шиворот… Да идемте же в дом, холодно.

Свой рассказ он продолжил уже в горнице, где горели яркиесвечи, на стене жмурился африканский крокодил, а на столе, посверкивая гранями,стоял графин резного стекла с темно-рубиновой жидкостью.

– …Схватили, кричат: «Кто таков? Вор? Почто без фонаря? Чтов мешке – покража?» И не обычные уличные сторожа, а самые настоящие полицейскиестражники – земские ярыжки.

– А вы что? – ахнул фон Дорн.

– Вы знаете, герр капитан, я человек честный, врать нелюблю. Морщины собрались в плутовскую гримасу, совершенно не шедшую ученомуаптекарю. – Отвечаю, как есть: «Да, в мешке покража. Лазил на митрополитовдвор, украл полный мешок книг. Можете отвести меня обратно, вам за усердие поалтыну дадут, много по два. А поможете мне мешок до дома дотащить – я вам выдампо рублю каждому и еще по бутыли сладкого рейнского вина». И что вы думаете?

– Дотащили? – поразился Корнелиус.

– Мало того, что дотащили, так еще и охраняли, через канавыпод локотки переводили, а после, когда расплатился, долго кланялись. Просиливпредь не забывать, если какая надобность.

– Вы просто великолепны! Я хочу за вас выпить!

Капитан потянулся к заманчиво посверкивающему графину, рядомс которым стояли две глиняные кружки, каким на торжке в хороший день ценаполкопейки. Только в нелепом жилище чудака-аптекаря благородное венецианскоестекло могло соседствовать с грубой ремесленной поделкой.

Вальзер придержал пробку.

– Нет, мой милый Корнелиус. Вы ведь позволите мне вас такназывать? Здесь драгоценное кипрское вино, которое я давно берёг именно дляэтого торжественного дня. И мы с вами непременно выпьем, но не здесь, а внизу,рядом с нашим великим трофеем.

– Так идемте ж скорей!

Вдвоем они сняли обе каменные плиты, по деревянной лесенкеспустились в потайной подвал.

Отрытый толобас с откинутой крышкой был до половины заполненкнигами в радужно искрящихся обложках. Капитан благоговейно опустился наколени, погладил пальцами смарагды, яхонты, лалы.

– А где Замолей? Что-то я его не вижу.

– Он здесь, на столе. Я не мог удержаться и заглянул втекст.

– И что? – Фон Дорн с любопытством взглянул на раскрытыйтом, серевший в полутьме широкими страницами. – Вы сможете это прочесть?

Он подошел, поставил свечу в глиняном шандале на стол, кудаВальзер уже пристроил графин с кружками.

Бледно-коричневые, письмена покрывали листы сплошнойпаутиной. Неужто в этих закорючках таится секрет великой трансмутации?

– Я одного не возьму в толк, – задумчиво произнес капитан,разливая вино. – Зачем вам, дорогой господин Вальзер, всё золото вселенной? Выдостаточно состоятельны, чтобы обеспечивать себя всем необходимым. Мой ученыйбрат, настоятель бенедиктинского монастыря, говорил: «Богатство измеряется нецифрами, а ощущением. Один чувствует себя нищим, имея ренту в сто тысячдукатов, потому что ему всё мало; другой богат и со ста талерами, потому чтоему хватает и еще остается». Вы безусловно относитесь ко второй категории. Кчему же было тратить столько лет и сил на добычу сокровища, которое вам ненужно? Не понимаю. Так или иначе, теперь ваша мечта осуществилась. Давайте заэто выпьем. Мне не терпится попробовать вашего замечательного кипрского.

– Постойте.

Аптекарь внезапно сделался серьезен, а возможно, дажечего-то и устрашился – нервически облизнул губы, захрустел пальцами.

– Я… Вы… Вы совершенно правы, мой друг. Я сразу понял, чтовы не только храбры, но и проницательны. Тем легче мне будет признаться вам,человеку умному и великодушному…