– В чем? – улыбнулся фон Дорн. – Вы что, ошиблись, и вЗамолее написана какая-нибудь бессмыслица? Никакого Магистериума, КраснойТинктуры или как там еще называется ваша магическая субстанция, с помощью этойпыльной книжки вы не добудете? Ничего. Моей добычи хватит на двоих. Я поделюсьс вами – тем более, что вам и в самом деле не так много надо. Хотите, я куплювам отличный дом неподалеку от своего замка? О, я выстрою себе настоящеефранцузское шато – с башнями и рвом, но в то же время с большими окнами иудобными комнатами. А вам я куплю славную усадьбу с чудесным садом. Вы будетесидеть в увитой плющом беседке и читать свои скучные книги. А может быть, дажесами сочините философский трактат или опишете историю поисков Либереи в дикойМосковии. Чем не роман?

Он засмеялся, довольный шуткой. Вальзер же стал еще мрачнее.Он определенно волновался, и чем дальше, тем больше.

– Я же говорю, герр капитан, вы человек великодушный, икартина, которую вы нарисовали – дом, сад, книги – для меня полна соблазна. Номне уготована иная дорога в жизни. Не мир, но бой. Не отдохновение, ажертвенное служение. Вы угадали: в Замолее не содержится рецепт изготовленияФилософского Камня. По очень простой причине – из одного элемента невозможнодобыть другой, из ртути никогда не получится золото. В наш просвещенный векникто из настоящих ученых в эти алхимические бредни уже не верит.

Корнелиус так удивился, что даже кружку с вином отставил.

– Но… Но зачем же вам тогда понадобилось это старье? Из-залалов страны Вуф?

– Нет. Меня не интересуют сверкающие камешки и золото, тутвы тоже правы. – Аптекарь показал пальцем на раскрытую книгу, и его голосзадрожал, но уже не от волнения, а от торжественности. – Этот древнийпапирусный манускрипт, которому больше полутора тысяч лет, совсем о другом.Простите меня, мой славный друг. Я обманул вас.

* * *

Видя, что в глазах старика блестят слезы, Корнелиуспододвинул Вальзеру кружку.

– Да что вы так расстраиваетесь, приятель! Мне ведь в общемвсё равно, что там написано, в вашем Замолее. Главное, чтоб вы были довольны.Вы довольны?

– О да! – вскричал Вальзер, и слезы на его глазах вмигвысохли. Текст превзошел самые смелые мои ожидания! Это перевернет…

– Ну вот и отлично, – перебил его капитан. – Вы довольны, ятоже доволен. А мое предложение остается в силе. В моем замке или по соседствус ним всегда найдется для вас уютное жилище. Выпьем же за это.

– Ах, да погодите вы с вашим вином! – досадливо всплеснулруками аптекарь. – Неужто вам не хочется узнать, что за сокровище я разыскивалтак долго, так упорно, подвергая угрозе свою и вашу жизнь?

– Отчего же, мне крайне любопытно. Я просто хотел сказать,что вовсе не обижен на вас за шутку с Философским Камнем. Так мне, невежде, инадо.

– Слушайте же.

Вальзер провел рукой по лицу, словно хотел надеть или,наоборот, снять маску. Когда снова взглянул на собеседника, тому показалось,будто аптекарь и в самом деле стянул личину добродушного, смешного чудака.Теперь на Корнелиуса смотрел человек решительный, страстный, целеустремленный.Голубые глаза старого медика высверкивали такими зарницами, что с лица капитанавраз слетела снисходительная улыбка.

– В этой книге, – тихо начал Адам Вальзер, – спасениечеловечества. Не больше и не меньше. Непросвещенному и неподготовленному умуона может показаться страшной. Даже и ученому мужу, если его разум незрел, адуша находится во власти ложных верований, опасно читать эти страницы. ПасторСавентус, уж на что был образованный и здравомыслящий для своего временичеловек – и тот не выдержал, бежал, куда глаза глядят. Он не русского царяустрашился, а этой рукописи.

– Что ж в ней такого? – спросил капитан, опасливо глядя накнигу Замолея, и на всякий случай чуть отодвинулся от стола.

Но аптекарь будто не слышал вопроса – продолжил свой рассказровным, приглушенным голосом, а глаза его теперь были полузакрыты.

– Я обманул вас, когда сказал, что обнаружил запискиСавентуса в Гейдельбергском университете. Я наткнулся на них в архиве миланскойинквизиции, где читал старинные протоколы допросов еретиков, которых святыеотцы отправили на костер. Такую привилегию мне даровал кардинал Литта за то,что я вылечил его от почечуя. Савентус попал в застенок инквизиции вскоре послебегства из России, в 1565 году. Видно, от пережитого слегка повредился врассудке. Ехал через Европу, много болтал. Кончилось доносом и темницей, выйтииз которой доктору было уже не суждено.

– От чего же он рехнулся?

На этот раз вопрос был услышан.

– Помните, мой дорогой Корнелиус, я говорил вам, что впотайном сундуке константинопольских базилевсов хранились раннехристианскиееретические книги? Это – одна из них, самая знаменитая, которую никто не виделбольше тысячи лет, так что о ней сохранились лишь смутные предания.

– Еретическая книга? – разочарованно протянул фон Дорн ибояться стола перестал. – Эка невидаль.

– Известно ли вам, – еще больше понизил голос аптекарь, –что подлинных евангелий было не четыре, а пять? Пятое жизнеописание Иосифовасына составил апостол Иуда. Да-да, тот самый.

– Разве он не повесился вскоре после распятия?

– Сведения о кончине того, кто выдал мессию Синедриону,противоречивы. Евангелисты утверждают, что он удавился. В «Деяниях апостолов»написано, что предатель споткнулся на ровном месте и чрево его ни с того ни ссего «расселось». А у Папия Иерапольского читаем, что Иуда дожил до преклонныхлет, а умер от таинственной болезни: тело его страшно распухло и стало издаватьневыносимое зловоние, так что люди брезговали подойти к недужному. Папий былучеником апостола Иоанна и современником Иуды. Его свидетельству можно верить.Это значит, что Иуда прожил долгую жизнь. Человек, близко знавший Христа ипогубивший его, оставил подробное жизнеописание так называемого Спасителя.Пятый евангелист не только разъяснил, почему он положил конец мессианствуИисуса (уж, само собой, не из-за тридцати серебряных монет), но и рассказал оНазареянине всю правду, без лжи и прикрас. На заре христианства эта рукописьходила по рукам и многих отвратила от новой веры. Потом, со времен императораКонстантина, сделавшего христианство государственной религией, «Евангелие отИуды» вдруг исчезло. Теперь-то понятно, куда оно делось: все списки былиуничтожены, а оригинал остался в тайном книгохранилище кесарей. Заглядывать вэтот манускрипт воспрещалось под страхом погубления души, но и уничтожитьдревнее свидетельство базилевсы не посмели.