– Мне с бабами всегда везло! Цену Лидке язнаю, вот только не предполагал, что она птичку спереть решит. Они с Клавкой, стещей моей замечательной, жадны до опупения.

– Зачем же ты на ней женился? – не кместу спросила я.

– Денег нет домработнице платить, –хохотнул Алик. – Зачем самому стирать, готовить?

– Понятно, – кивнула я.

– Ничего тебе не понятно, – окрысилсянаш «великий писатель». – Лидка откуда-то про птичку разузнала и ну менякомпостировать: где богатство? Вот я и придумал для нее сказку. А хорошополучилось! Бабка Таисия и правда из дерьма ювелирку ваяла, в строку моявыдумка легла. А чего еще было Лидке наплести? Правду про папеньку сообщить?Сказать: он убийца, фигурку украл у Бирка? Ну вы, бабы, все дуры! Слушай,Вилка…

– А? – вздрогнула я. – Что?

– Помнишь историю с дверью?

– Какую?

– Ты заперла вход в бойлерную, а Жозютуда утром невесть зачем понесло, и она якобы случайно сломала дверь.

– Да, верно!

– Брехня! – отрезал Алик. –Предполагаю, ситуация была иной. Мамахен ночью пошла в гараж – ей надо былоутопить «запор», на машине ведь имелись следы наезда на Дану. Конец любимомуавто! Небось загнала его в болото, в лесу. Ты ведь не заходила к ней в спальнюнакануне вечером?

– Нет, – прошептала я, –заперла все двери и легла.

– Ну супер! – захохотал Алик. –Вляпалась маманька! Вернулась она через окошко в бойлерную, утопив несчастный«Запорожец», а дверку-то не открыть! И как поступить? Пришлось вышибать кусокдеревяшки, она и правда на соплях держалась. Но Вилка утром заметит дыру! Вотона и придумала: села у лестницы, в руках ошметки фанеры с ручкой. Ай-ай-ай,дернула сильно и отлетела к ступенькам… Так?

– Угу, – кивнула я.

– Идиотка! – завопил Алик. –Лестница-то сбоку! Что же ее на пять метров отбросило и в сторону развернуло?Вилка, очнись! Сломай старая хрычовка створку по-настоящему и упади при этом,осталась бы лежать у косяка.

Я заморгала. Действительно!

– А потом она погулять пошла, да? Иобнаружила пропажу автомобиля?

– Точно, – шепнула я.

– Горшок получил крышку! – взвизгнулАльберт. – Но вот ведь хрень… Зачем она хотела убить Дану? Та ж ей вернослужила.

– Неблагодарная скотина! – вдруггромко произнесла Жозя. – Решила меня шантажировать, меня, которая дала ейсчастливую жизнь! Небось следила за свекровью, гараж открыла, когда я приехала.Такую морду скорчила… Жадная дура! Из-за пяти тысяч долларов все потеряла.Надеюсь, она таки сдохнет.

– Письмо! Вы нашли конверт! –закричала я, вскакивая на ноги. – Анонимное послание, да? Но почему вырешили, что его автор Дана?

Жозя откинулась на спинку дивана.

– Боже, как вы все глупы и жадны! А ктоеще знал о смертоносных птицах? Только Дана. Я предупредила ее, что к их клеткедаже приближаться нельзя. Сказала: есть коллекционеры, которые покупаютядовитых птиц, мне в кайф их разводить, но это незаконное занятие, молчи,девочка. А она решила заняться шантажом. Когда я увидела, что железные ворота гаражаподнимаются, а снаружи стоит Дана с брелоком-пультом… Я сразу все сообразила!Она решила подзаработать и специально свекровь подкараулила! А раз так, то иполучи по заслугам.

– Вы фатально ошиблись, – выдавила яиз себя. – Очевидно, Дану отпустила мигрень, и она захотела развеяться. Аписьма рассылали Андрей и Маша Грибкова. Горе-исследователи,психологи-дилетанты! Вот откуда взялся на дорожке брелок – его выронила сбитаявами Дана. В больнице она, мне медсестра рассказала, произнесла перед операциейслова: «забор» и «птичка». Я подумала, что Дана волновалась о вас, а на самомделе она пыталась сообщить имя своей убийцы. Под «птичкой» она точно имела ввиду вас, Жозя. И не «забор» пролепетала она, а «Запорожец». Но медсестранеправильно ее поняла.

– Лучше молчи! – огрызнуласьЖозя. – Тебе вообще не следовало тут оставаться. Чего домой не укатила?Сука! Решила архив Матвея Витальевича продать? Я-то наивно полагала, что тыпотолчешься тут и надоест тебе из себя мать Терезу корчить. А ты на наследиеКолоскова губы раскатала! Спасибо доброму человеку, твоему бывшему мужу,позвонил, рассказал о твоих планах.

– Олег? – чуть не упала я. – Выбеседовали с Куприным?

– Именно так он и представился, майорОлег Куприн, – кивнула Жозя. – Я сначала засомневалась, но потомспряталась в кабинете мужа за занавеской, гляжу – ты входишь. Постояла немногои убежала. Следовало тебя наказать, сучонка! Жаль, конечно, было птичку на тебятратить, да другого выхода не было. С лестницы пихнуть или лекарством угоститьопасно, еще менты насторожатся, а сердечный приступ в самый раз.

– Я не собиралась брать архив!

– А в кабинет зачем поползла?

– Думала там найти бумаги… список жертвКолоскова… Я ведь уже знала, что он был убийцей, киллером… – заблеяла я.

– Мой муж работал там, куда егопослали! – гордо выпрямилась Жозя. – Трудился на советскоегосударство! Не всегда можно было арестовать и прилюдно судить таких сволочей ипредателей, как Феликс Бирк. Народ его выучил, вырастил, дал квартиру, работу,и какова его благодарность? Организация «Путь к свободе»? Подобных емуследовало давить! Идиот полагал, что сумел соблюсти тайну. Ха! Его просто нетрогали, хотели выявить всех антисоветчиков, а когда их вычислили, Бирку ипришел каюк. Я всегда исполняла приказ! Вот только один раз дрогнула, взялаплатиновую птичку, которую мерзавец вез с собой. Очень уж она мне понравилась!Но я была честна, призналась вышестоящим в проступке. А мне сказали: «ТоварищКолоскова, вы имеете право на небольшое вознаграждение, оставьте фигурку себе.Но более не совершайте подобных ошибок!»

Вот какие там раньше служили люди.Благородные, сердечные. Кретинку Жанну, жену Феликса, не тронули, посчиталинеопасной. Мы убирали только врагов! Разве можно было открыто судить Бирка?Западная пресса в голос завыла бы, как уже бывало не раз. А тут инфаркт…

Алик вытер лоб рукой.

– Что значит «я всегда исполняла приказ»?Киллером был отец.

На лице Жози засияла широкая улыбка.