– Уважаемая кэрра, вам не следует бояться меня, – голос звучал с хрипотцой. – Меня послал человек, который обязан вам. Он просил передать: «Удачи, и мы квиты», – после чего незнакомец отсалютовал шляпой и будто сквозь землю провалился, исчезнув среди грузчиков, несущих крупные ящики.

Ко мне быстрым шагом подошла взволнованная Амалия, на ходу громким шепотом спрашивая, что это было. Пожав плечами, я утерла со лба выступившую испарину. И мы двинулись к порталу, через который должна была пройти только я – подруга вернется обратно в столицу, чтобы не вызвать подозрений. На прощание я шепнула ей пару слов, от которых у девушки сбилось дыхание.

– Твой отец жив, Маля. В его теле заключен вечный. Подводный король убежден, что это навсегда, и спасения нет, но я так не считаю. Ты умная, смелая и талантливая. Я верю, что ты найдешь способ выбросить бога обратно в клетку, прежде чем он все здесь разрушит.

* * *

Долина Гадельер встретила снежной вьюгой и промозглым холодом. После крайне неудобного перехода, когда я чуть не рассталась с несчастной булкой, которой меня накормила перед дорогой подруга, я, кутаясь в осенний плащ, спустилась на площадь. Безуспешно оглядываясь по сторонам, я искала встречающих, стараясь не привлекать внимания. Покинутый портовый город не знал меня в лицо, здесь же я была фигурой узнаваемой.

Через некоторое время я осознала, что меня никто не ждет, а оставаться на площади – только подвергать себя лишнему риску, так что отправилась к выходу. Это не Клэрия и не ее обширные предместья, Гадель можно пересечь за несколько часов неспешной прогулки. Снегопад играл на руку: только на площади у портала присутствовали люди, но чем дальше я удалялась от широких улиц, тем меньше горожан встречала в столь ранний час.

Желудок предательски сводило от голода, от остатков снотворного в крови кружилась голова, и нет-нет, да приходилось останавливаться, пытаясь собраться с силами. Все произошедшее давило на мозги, и хотелось лечь в кровать и немного поспать. Закрыть глаза, укутавшись и подвернув между ног одеяло, чувствуя присутствие сестры на соседней постели. Она всегда быстро засыпала и во сне сладко посапывала.

Несмотря ни на что, захотелось вернуться в ту осень, год назад, когда нам только предстояло длительное путешествие в столицу. Год назад я и не подозревала, что из себя представляют мои душа и тело. И не представляла, на что способна эта жизнь. Я думала, что страшнее потери отца и быть ничего не может. Думала, что серые крылья – это приговор, но за ними скрывалась свобода и возможность не быть той, кем являюсь.

Быть из благородных – это значит, всегда идти на жертвы ради своего рода. Нести ответственность за будущие поколения, за земли, что принадлежат семье. Для девушки – это тяжелые кандалы, которые держат в узде, не давая права раскрыть крылья и взлететь. Не родись я Селестой Винцель, не пришлось бы отправляться в столицу, не было бы встречи с королем, а мои крылья… Белый цвет всегда рядом с серым, который тоже не однороден, а имеет массу оттенков – от темных до почти молочных.

Из полусонных мыслей вытащил резкий порыв ветра, бросив в лицо льдинки, острые, как тонкие иглы ежа. Вздрогнув, отлепилась от стенки дома и отправилась в путь. Над горами, видневшимися позади невысоких построек, клубился ледяной туман, несущий очередную порцию снега, льда и ветра.

* * *

Дом встретил тишиной, в окнах не горел свет. Площадка покрылась снежными шапками, и ко мне, когда приземлилась, не вышел охранник Прокл, наш Следящий за небом. В такую пургу это было мне на руку, хотя меня чуть не снесло при превращении в человека, в результате чего за край улетело пальто Амалии, и я осталась в легкой кофточке и брюках. Обхватив себя за плечи, наклонилась как можно ниже и, сопротивляясь порывам ветра, что норовили сбить с ног и отправить следом за пальто, подошла ко входу в замок. Старая дверца отчаянно скрипела, пока я дергала за ручку, пытаясь плечом выбить замок. Наконец, удалось прорваться внутрь, и я чуть не шлепнулась, оказавшись в теплом помещении.

На мое явление отреагировал Прокл – вскочил с покосившегося стула и испуганно вытаращился на меня.

– Кэрра Селеста, – полусонном голосом протянул он, оглаживая полы новенькой зелено-белой формы.

Мама говорила, что они с Лиамом уже почти придумали, каким будет их род после раздела Зеленого дома. Видимо, такими стали родовые цвета. Присмотревшись, я сообразила, что к белому на плечах прилегают и черные ромбы. Алиста решила подчеркнуть, что ее дочь перешла под покровительство короны, и осмелилась добавить черный в свой герб.

– Кэрра Алиста Винцель здесь? – мужчина закивал, добавив, что все уже давно спят.

Я велела ему молчать и делать вид, что меня здесь не было, а сама отправилась к матери. Один из плюсов благородного происхождения – наличие у супругов раздельных спален. Оставалось только надеяться, что мама предпочла сегодня спать у себя, а не рядом с Лиамом. Обычно так и бывало, во время беременности женщины становятся во сне беспокойными, да и температура тела может нагреться до девяноста градусов – не каждый мужчина выдержит подле себя такую печку.

Крадучись, я спустилась по винтовой лестнице, пробираясь коридорами для слуг, избегая скрипучих половиц и скрываясь за портьерами, когда показывался полуночник из обслуги. В конце концов я нырнула в один из семейных тайных проходов, ведущих в родительскую спальню.

Скрипнула старыми петлями дверца, я на ощупь переступила порог, сдерживая желание чихнуть от скопившейся пыли. Застыла на месте, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. И только потом подошла к кровати, подтащила стул и опустилась рядом со сладко спящей мамой.

От шума она не проснулась, и я негромко позвала ее по имени. Но даже тогда Алиста Винцель не сразу сообразила подняться, пока я не включила прикроватную магическую лампу – одно из десятков новшеств, появившихся дома за прошедшее лето. Глядя на меня, мама обеспокоенно нахмурилась, положив руку на пока еще маленький живот.

– Сэлли? Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? – сонно заговорила она, растирая лицо, оглядываясь в поисках часов.

– Прилетела на крыльях из Гаделя, а из столицы – порталом. Ты знаешь, что произошло, да?

– Мы все слышали слова короля, – все так же растерянно ответила Алиста, выбираясь из постели. Тяжелая коса распалась на вьющиеся пряди, закрывая слегка сутулящуюся спину, но мама не торопилась их собирать. Обувшись в домашние тапочки, она накинула на плечи