нориусом, и силой своего голоса. Он жег меня драконьим огнем, подавляя волю, принуждая склониться, сдаться, отдаться ему во власть.

– Ты поняла меня? – повторил вопрос Никлос, еще сильнее сдавливая запястье.

Я цежу сквозь зубы:

– Нет.

И тогда он бьет меня по щеке, а потом, выпустив мою руку, толкает в грудь. Пятясь назад, падаю на подвернувшееся кресло. Король, довольно усмехнувшись, будто я ответила именно так, как он хотел, идет следом, на ходу расстегивая рубашку.

– Если ты по-хорошему не понимаешь, придется по-плохому, – говорит он язвительно, выуживая из петель кожаный ремень брюк. – Думаешь, я могу только со спящей? Посмотрим, как ты сейчас заговоришь! – мужчина хватает меня за плечи, и, несмотря на мои отчаянные попытки вырваться, поднимает как пушинку, перебрасывая на диван. Я изворачиваюсь, пытаясь уползти, царапая ногтями обивку, а Никлос за лодыжку тянет назад, наклоняясь ниже. Нориус впивается в мои руки, запрокидывая над головой, пока король расправляется с юбками, губами пытаясь поймать мои губы.

– Я не хочу! – изворачиваясь змейкой в его руках, я обращаюсь к ариусу, который впервые не отвечает. На его месте пустота, будто никогда и не было. А Ник добирается до моего рта, прикусывая до крови губу, впиваясь поцелуем ярости, от которого я всхлипываю, не в состоянии дать отпор. Я как волчица, пойманная в смертельный капкан. Не вырваться.

И тогда меня с головой накрывает волна жара. Она выходит из сердца, разлетаясь спокойствием и теплом.

Я замерла, застыла, потерялась, в глазах потемнело, замелькали красно-желтые вспышки. Я моментально вспотела, ощущая пульсацию между ног. Кожа обивки дивана показалась мягчайшим шелком, погружающим в негу наслаждения, а тяжесть мужского тела, замершего надо мной, притягивала, убаюкивая теплом. И я непроизвольно изогнулась навстречу, закатывая глаза, прерывисто дыша. Любая мысль казалась тяжеловесной, будто попала под камнепад, и я прогнала их прочь. Ушли тревога и страх, и все остальное потеряло значение, кроме медленной пульсации.

– Да-да, наконец-то! Именно этого я и желал для нас! – с облегчением прошептал Никлос, с затаенной радостью смотря на меня. Ушло давление гнева, пропал нориус, король мягко очерчивает мой овал лица, склоняясь ниже, даря трогательный, несмелый поцелуй. Не встретив сопротивления, целует смелее, а я отвечаю ему, как в любовной горячке, расцветая, распаляясь, вся раскрываясь, не отдавая себе отчета, что и с кем делаю.

Поет сердце, дрожат от сладкого напряжения мышцы и тяжелеет грудь. Комната сияет огоньками, хочется смеяться, целоваться и любить. Я наслаждаюсь мужскими торопливыми прикосновениями, запрокидывая голову, подставляя шею под сотни мягких, почти пушистых, невесомых поцелуев. Позволяя его руке забраться под юбку, лаская между ног, ощущая горячку его плоти. Как торопливо раздвигают пальцы нижнее белье, стремясь забраться глубже, скорее коснуться обнаженной кожи. Он нетерпелив, как мальчишка, но пытается быть нежным, будто боясь спугнуть свершившееся чудо.

А мне никак не отдышаться от свалившегося счастья, от которого перехватывает дыхание и поет сердце. Я расслаблена до безмятежности, до волнительной неги, и не могу остановиться, не могу не петь, не могу не сказать:

– Артан!

И сказка вмиг оборвалась. Никлос замер. А после нежная рука, что до этого ласкала через платье грудь, поднялась выше и сжала горло. Он приподнял меня, пока я пыталась ослабить хватку, и притянул к себе, вдавливая мои губы себе в лицо.

– Что ты сказала? – процедил король, царапая мое горло, показывая, с какой легкостью может оборвать мою жизнь.

– Артан. Он жив, – хриплю в ответ и падаю обратно на диван. Ник глядит почти испуганно. Но быстро проступает в чертах лица звериный оскал. И глаза до краев наполняются кровью и гневом.

– Ненадолго, – срывается король, вставая с колен.

Его глаза лихорадочно светятся, и по телу идет волна еле сдерживаемой трансформации. И только я собираюсь подняться, как раздается оглушительный свист, и что-то врезается в каменную кладку замка.

Свет погас, и последнее, что я увидела – воду, смешанную со льдом, пробившую в стене огромную дыру. Потом задрожал пол, и меня понесло вниз. Из-за поднявшейся пыли, кучи летящих камней, больно бьющих по телу, из-за грохота, из-за стремительного падения я полностью потеряла ориентацию в пространстве. Камнепад увлекал с такой стремительной скоростью, что я даже мяукнуть не успела, как оказалась на земле. Почти невредимая. Живая.

Сильный надсадный кашель разрывает легкие. Я растираю лицо снегом, объедаясь им, чтобы унять сухость во рту, прочищаю глаза от пыли, пытаясь хоть что-то разглядеть. Вижу толстые нити нориуса, понимаю, что именно они удержали и спасли от верной гибели. Я запросто могла разбиться, упав с двадцатиметровой высоты. Вокруг – осколки каменой кладки, а на месте отцовского кабинета – громадный темный проем. В других окнах замка загорается свет, раздаются встревоженные голоса, во внутренний дворик входит охрана и перепуганные слуги. Но мой взгляд обращен вверх. К двум зелено-красным вспышкам, переплетающимся, стремительно рассекающим по небосводу. Именно там поет мое сердце. В небе Артан, и на него раз за разом нападает Никлос.

Нориус рассеялся, я осторожно поднимаюсь, ощущая, как болят ребра и сломанное запястье. Аккуратно отряхиваю плечи и грудь от острых камешков, продолжая напряженно вглядываться в темное, облачное небо. Рвусь душой туда, и только собираюсь разбежаться, чтобы взмыть, как меня крепко хватают за плечо, разворачивая, и я сталкиваюсь с матерью.

Она одета по-зимнему, позади встревоженный Лиам и пара близких слуг с тюками, набитыми вещами. В глазах Алисты – решительность и тревога, она старательно не смотрит на небо, чтобы не слышать драконьих криков и не видеть вспышек огня.

– Сэлли, бежим. Прямо сейчас, пока Артан отвлекает его. Времени нет, идем!

Но я вырываюсь, непонимающе глядя на нее.

– О чем ты говоришь?! Там мой муж, я должна помочь! – и когда мать вновь пытается схватить меня, отталкиваю ее руки.

– Ну как ты не понимаешь! Он же убьет тебя! И всех нас прикончит! Король сошел с ума, он не в себе. Нам надо убираться как можно скорее, Сэлли, пожалуйста! – звонким от страха голосом молит Алиста, заламывая руки, пытаясь до меня дотянуться. – Прости, что не поверила, прости, что не услышала, но теперь я рядом, идем со мной!

Сверху раздается новый крик, и мы запрокидываем головы. К сражающимся драконам присоединяется третий, с трудом держащийся в воздухе.

– О, святая Клэрия, кэрр Рупер! – изумленно восклицает Лиам, подходя к нам и успокаивающе касаясь плеча напряженной до предела жены. – Селеста, Алиста права, надо убираться, пока есть шанс. Король лишь забавляется с ними, но скоро он вспомнит о тебе и о нас!

Я порывисто обнимаю маму, вжимаясь в нее