На вычурных викторианских окнах до самого пола мирно колыхались богато украшенные портьеры, а блики отполированного камня нежно играли с закатною порой, благородно окрашивая всё в помпезное бордо в ответ на кокетливое подмигивание ароматических свеч.

— Позвольте вас, мисс…

Вынудив вздрогнуть от неожиданности, ко мне со спины подошёл директор и почтительно коснулся лишь края локтя, уводя от общества судачащих курочек к укромному столику в углу.

— Хорошего виски не должно быть много, как считаете? Айрис наливает уж больно от души…

Не дав опомниться и насладиться благолепием праздника, мужчина протянул мне бокал с янтарным напитком, которого и правда было столь мало, что он едва окрашивал лёд.

— К сожалению, я предпочитаю пить его с кофе, так что не постигла тонкостей.

— Это уж точно ха-ха-ха!

Директор всё же вложил в мою ладонь прохладный бокал и снисходительно ухмыльнулся.

— Что же… кофе ещё не самое страшное кощунство. Кстати, вы знали, что для многих тут вообще было открытием, что им нельзя пить до восемнадцати…?

Побаиваясь новых сплетен, мне было неловко стоять рядом со статным и богатым мужчиной, которого с лёгкостью могли бы записать в мои любовники, но все мои парни и даже девчонки словно провалились сквозь землю, как и мадам ден Мэй, будто бы нарочно оставив нас наедине.

— Простите, но я не совсем понимаю…

Директор встретился со мной глазами и разгладил слегка седеющие усы.

— Я о том, юная леди, что даже самое утончённое послевкусие не оценить, если привык к шампанскому от которого лишь мерзкая отрыжка и головная боль.

Разумеется, мы оба понимали, что говорили не об алкоголе, издалека подкрадываясь к чему-то, что решит, доверять нам друг другу или нет. Однако в груди не оставляла тревога. Кто-то играет с нами, и я у них на ладони, как бы не пыталась выпячивать грудь и вздымать подбородок.

Кто же может знать об этом, если не этот старик…

Собравшись с силами и в последний раз окинув зал ожидания, где дамы и кавалеры пестрили шёлком и чванством, я на миг прикрыла глаза и глотнув обжигающего солнца, перестала метаться.

— Я хотел пристрастить учеников к горечи во рту, чтобы они могли решиться на глоток и насладиться послевкусием в горле, но молодёжь всё чаще начинает пить бурбон пополам с газировкой и энергетиком, а я уже слишком стар, чтобы тратить время на что-то «игристое».

Старик с кручиной в голосе помотал головой и с досадой пригубил.

— Да вы гурман…

Я уже поняла, что речь шла отнюдь не о напитках, а о моём личном «вкусе к жизни», но про то, что сама с удовольствием развела бы виски колой, решила умолчать.

— Хотелось бы надеяться, что вы тоже.

Редко посещавший открытые мероприятия, а от того бывший нарасхват, директор всё же, с нетерпением протянул мне ещё один бокал и выжидающе приподнял бровь.

— Не сочтите за грубость, но газировка вам не к лицу… как и мне.

В сердечке ёкнуло, словно меня заставили предать любимую колу, но от дерзости ответа, старик засмеялся и уже благосклонней окинул меня взглядом.

— Это то самое таинственное искусство быть умной женщиной ха-ха-ха!? Не думал, что доживу…

Моя усмешка в ответ на старческую мизогинию была отнюдь не вежливой, словно оскомина от съеденной лимонной дольки с кофейным порошком, которой мужчина закусил свой бокал, но он лишь удовлетворённо кивнул.

— Простите старика за грубость, мисс… сегодня мне отчаянно не хватало такой компании, вот и выплеснул на вас накопившееся. Моя вина…

Он помрачнел, пряча за пышными усами горькую улыбку, но я сразу подметила, как директор то и дело поглядывал на камеры и неприметную охрану, так что была лишь рада этой маленькой игре.

— Вы поругались со спутницей?

Перевела я тему, быстро отставив очередной предложенный мне бокал…

— Ну что вы, нет… впрочем, её поведение с вами достойно порицания, однако, порой ученицы, куда страшнее выпускниц ха-ха-ха! Вы ведь, член студсовета… как никто должны это понимать.

Старик засмеялся, не на шутку напугав, но потом помрачнел и стал ещё более страшен.

— Вот об этом я и проболтался, говоря о страшных ученицах. Вы же помните, что я не дал госпоже ден Мей договорить, не так ли?

Я кивнула, а директор одним глотком приговорил стакан и сильно стиснул его гранёные стенки, что едва заметно отразилось на его побелевших подушечках пальцев.

— На самом деле, я решился на разговор только потому, что у нас была кадровая перестановка. Набрано ещё тридцать человек охраны. Без моего согласия… как и многое другое.

Мужчина подхватил пару бокалов с крепким алкоголем и улыбнулся паре важных приглашённых спонсоров, прошедших мимо нас в ожидании конца нашей затянувшейся беседы.

— Официально это связано с тем делом, которые вы вели с советом…

— О «несчастном случае» с Девигири?

Старик кивнул, а мне в голову закралась догадка, что он как раз был тем, кто, несмотря на охрану, мог бы подложить в руку Бенерджи записку и навести нас на след. От этой мысли стало чуть легче.

— Я не знаю, что планируют спонсоры, но до меня дошли слухи о вашей связи с мистером Хэдеком, поэтому только вам я и могу это сказать. Если не Хэдеки, то её уже никто не остановит.

— Какой-то пессимистичный настрой для того, кому ещё читать поздравительную речь.

Директор перевёл на меня оценивающий взгляд с ноткой раздражение или даже разочарования, и приподнял бровь.

— А вы в курсе, кто главный спонсор школы, мисс?

Я пригубила напиток и ловя на нас множество заинтересованных взглядов, постаралась как можно фотогеничнее улыбнуться и непринуждённо ответить.

— Знаете, директор, моя бабушка любила повторять, что для жизни в мире мужчин, женский ум должен быть острее, а тело мягче. Второе помогает быть под защитой, но как бы я справилась с первым, если бы ответила на ваш вопрос прямо?

Я не имела ни малейшего понятия, кто мог