ним, сжимая в руках оружие, но Се Лянь знаком остановил их и мрачно сказал:

– Осторожно. Простым смертным лучше держаться подальше.

Но Фэн Синь был небожителем. Он схватил лопату и принялся копать. Несколько движений – и на месте холмика образовалась ямка. Чем глубже он рыл, тем сильнее становилась вонь и тем осторожнее приходилось орудовать инструментом. Наконец показалось нечто чёрное. И оно, похоже, шевелилось.

Фэн Синь остановился, а солдаты выстроились на изготовку, ожидая нападения. Внезапно почва вздыбилась, и в свете факелов перед ними предстала вылезшая из-под земли туша: огромная, распухшая и гнилая.

Смрад стал настолько невыносим, что некоторых людей начало рвать. Зрачки Се Ляня сузились. Эту массу уже невозможно было назвать человеком: то было что угодно, только не человек. Никто бы теперь не поверил, что этот труп, разросшийся до невероятных размеров, когда-то был крохотным истощённым ребёнком!

К горлу Се Ляня подступила тошнота, он отвернулся и посмотрел в сторону. Фэн Синь и Му Цин тоже замерли как вкопанные и заорали:

– Это что за дрянь?

– На него какое-то проклятие наложили? Покойники так не гниют!

Что бы это ни было, Се Лянь отлично знал, как действовать. Он крикнул:

– Всем отойти! Как можно дальше! Сожжём эту тварь!

Затем принц поднял руку, и из его ладони ударила волна пламени. Огонь взвился ввысь, повалили клубы дыма. Именно в этот момент издалека, с городской башни, донеслись тоскливые звуки горна: предупреждение о надвигающейся атаке.

Троица одновременно повернулась на звук. Они знали, что он означает: враг близко.

– Мать их! – раздражённо выругался Фэн Синь. – Надо же было прямо сейчас заявиться!

Выражение лица Му Цина было не рассмотреть при свете факелов.

– Возможно, они это нарочно, – угрюмо сказал он.

Се Лянь быстро сориентировался:

– Му Цин остаётся здесь, чтобы довести дело до конца. Фэн Синь, ты идёшь со мной защищать город. И помни: нельзя, чтобы юнъаньцы догадались о наших проблемах!

Под покровом ночи они в спешке выбежали за стены и в спешке же приняли бой.

Люди принца не были готовы к нападению, но всё-таки одержали в сражении верх. Однако больше ни Се Лянь, ни местные жители не радовались победам.

Неизвестную болезнь народ прозвал поветрием ликов. Весть о ней вмиг разнеслась по столице и заставила весь город тревожно загудеть. Люди были в панике.

Государь и хотел бы скрыть всё от подданных, да каждому рот не заткнёшь. Первый заболевший выскочил на улицу при всём честном народе, так что свидетелей было с избытком. К тому же зараза стремительно распространялась и проявляла себя; за короткие шесть дней её признаки обнаружились у пятидесяти с лишним человек.

Вместе с этим участились и набеги мятежников. Се Лянь оказался меж двух огней, теперь у него совсем не осталось времени, чтобы носить дожди в Юнъань, и все силы он тратил на помощь столице.

В прохладной чаще Безмрачного леса построили бараки и разбили палатки. Сначала сюда вывезли двадцать человек; теперь их число выросло до сотни, и заражённых становилось всё больше. В редкую свободную минутку принц спешил сюда и своей духовной силой пытался облегчить страдания, которые доставляла людям страшная болезнь. Но им было этого мало: они-то ждали, что он исцелит их!

Однажды Се Лянь брёл по лагерю и вдруг почувствовал, как кто-то ухватил его за полу одежды. Он опустил взгляд и увидел лежащего на земле молодого человека.

– Ваше высочество, я же не умру? – спросил тот.

Принц собрался ответить, но вдруг понял, что лицо человека ему знакомо. Он присмотрелся, и его осенило: точно, это же парень, который подарил ему зонтик!

Он вспомнил тот день, тот дождь в столице, и на сердце у него потеплело. Се Лянь присел рядом на корточки, похлопал его по руке и серьёзно сказал:

– Я сделаю всё, что в моих силах.

У юноши будто бы вновь появилась надежда на жизнь, и глаза его засветились радостью. Он улёгся обратно, не переставая благодарить принца. По доверчивым взглядам этих людей Се Лянь видел, что они искренне верят в него, верят, что он найдёт выход. И поэтому каждый раз, встречаясь с ними глазами, испытывал муки совести. Нужно было как можно скорее отыскать решение.

Закончив обход больных, Се Лянь присел в сторонке. Му Цин развёл костёр, а принц погрузился в глубокие раздумья. Вдалеке пара разнорабочих тащила носилки. Они тихо переговаривались, не зная, что принц отлично всё слышит.

– Это который уже?

– Четвёртый или пятый.

На носилках лежал больной, умерший в поселении Безмрачного леса. Не так часто люди погибали от болезни, но сильнее смерти их страшила мысль, что придётся мириться с этими жуткими мордами на теле до конца дней. Хуже прочих приходилось девушкам, дорожившим своей красотой. Если зараза вырастала у них на лице, они в большинстве своём предпочитали покончить с собой, чем жить с этим.

– Ох! – вздохнул первый рабочий. – И когда это кончится?

Другой ответил:

– Пока с нами его высочество наследный принц, мы не проиграем, не волнуйся.

Тот, что завёл беседу, раздражённо выпалил:

– Да я не поражения боюсь, я о том, что сейчас творится. Ну одержим мы победу, и что? Нам, простым работягам, всё равно не видать хорошей жизни… Эх… Ладно, я не жалуюсь. Считай, что я ничего не говорил.

Будь здесь Фэн Синь, он бы сразу накинулся на мужика с бранью, а Му Цин лишь бросил взгляд на Се Ляня и продолжил молча разводить костёр. Когда те двое ушли, он равнодушно сказал:

– Вот она – чернь. Только и умеют на Небеса роптать. По их мнению, бог войны должен отвечать за всё на свете?

Се Лянь покачал головой. В словах того человека была доля истины. Он бог войны, и армия, за которую он сражается, не ведает поражения. Да что толку? Солдаты нужны, чтобы защищать простой народ, а народ сейчас сильнее страдает в тылу от эпидемии. И кому легче от побед на поле брани?

Вдруг пламя дрогнуло: кто-то присел у костра. Это вернулся Фэн Синь.

– Ну как? – сразу спросил Се Лянь.

Его помощник покачал головой:

– Всё так же, как и в предыдущую вылазку. На Горбатом холме нет ни Лан Ина, ни того странного создания в белом. Неизвестно, куда они спрятались и что замышляют. Зато у людей из Юнъаня всё хорошо, поветрием ликов никто не болеет.

Му Цин пошевелил поленья в костре и заметил:

– Горбатый холм очень близко к столице. Не может быть, чтобы там никто не заразился. Я вам говорю, они сами наслали на нас эту скверну!

Многие думали так же, и неудивительно. Люди в столице почти уверились, что во всём виноваты юнъаньцы, а точнее – Лан Ин. Но подозрения подозрениями, а сделать они ничего не могли: предводитель мятежников надёжно скрывался, и поймать его не было никакой возможности.

Се Лянь