- Иди ты! - восхитился Селуянов. - Вот это удача.

Погоди, а Богданов-то разве жив?

- Да пока вроде жив, правда, полчаса назад к нему"Скорую" вызывали, но будем надеяться…

- Я не в том смысле, - перебил ее Селуянов. - Я думал,он умер давно. Книжек новых лет пятнадцать не появляется. Ему уже лет до фигадолжно быть.

- Нет, не до фига, гораздо меньше, - улыбнулась она. -Всего семьдесят два, если я не ошибаюсь. Совсем пацан.

- Так это его хотели убить, но не убили?

- Нет, Коля, убили его домработницу. Коротков, ты всееще злишься или уже можешь слушать?

- Ладно, рассказывай, - смилостивился Юра. - Все равноуже едем.

***

Из троих свидетелей двое мало на что были пригодны: ГлебБорисович благодаря усилиям врача "Скорой помощи" чувствовал себя ужеприлично, но при малейшей попытке заговорить о случившемся снова хватался залекарство; Екатерина Сергеевна впала в некое подобие ступора и отвечала навопросы добросовестно, но бестолково. Только Василий сохранял самообладание ирассказывал относительно внятно.

Отвечая по телефону на Настин вопрос о том, когда убилиГлафиру Митрофановну, Славчикова ответила "только что", но оказалось,что на самом деле ее убили непонятно когда. Соавторы собрались на очередноесовещание, в три часа, как обычно, пообедали, после чего продолжилилитературные дебаты, а Глафира ушла на кухню мыть посуду. Около половины пятогоГлеб Борисович позвал домработницу - он хотел чаю, но Глафира на его зов непришла, тогда он попросил Василия пойти на кухню и передать ей просьбу хозяина.На кухне молодой человек и обнаружил тело старой женщины, задушенной кожаныммужским ремнем. Поднялся переполох, Глебу Борисовичу стало плохо, Василийвызвал врача, а Катерина между тем позвонила Каменской, так что слова"только что" относились не к смерти Глафиры, а к моменту обнаружениятела.

Обедать закончили без четверти четыре, с тех пор Глафиру невидели, и можно полагать, что убили ее в промежутке между этим временем иполовиной пятого.

Убийца вошел через выходящую в кухню дверь черной лестницы,следов взлома наружным осмотром не обнаруживалось, то есть либо у него былключ, либо Глафира сама открыла дверь. Зачем? С кем-то договорилась о встрече иждала гостя? Или услышала за дверью подозрительную возню и выглянулапосмотреть, что происходит?

Селуянов, похмыкивая, ходил по квартире, заглядывал в комнаты,мерил шагами длину коридора. Коридор был длинный, метров двенадцать, и разделенпосередине дверью. От входа до двери - гостевая часть квартиры: по одну сторонукоридора - комната с камином, по другую - кабинет Богданова, просторнаястоловая с эркером и гардеробная, которая в былые времена выполняла функциюприемной деда и отца Богдановых. За дверью следовала "хозяйская"часть жилья: две спальни, ванная, туалет, кухня и маленькая комнатка дляприслуги, в которой когда-то жила, а сейчас иногда оставалась ночевать ГлафираМитрофановна.

Василий вспомнил, что, когда пошел звать Глафиру, дверьмежду первой и второй частями коридора была закрыта, и дверь в кухню тожепритворена.

- Коля, я пойду на кухню, закрою обе двери, а ты меняпозови из кабинета, - попросила Настя.

Она отправилась к месту убийства (слава богу, медики иэксперты работу закончили и тело унесли), машинально считая шаги от кресла, вкотором во время встречи соавторов сидел Богданов. Получилось шестнадцать шаговдо входа в кухню и двадцать два - до места, где лежал труп. Расстояние болеечем достаточное, чтобы при двух закрытых дверях ничего не услышать: ни звукаоткрываемой двери на черную лестницу, ни шума борьбы, ни стука падающего тела.

- Страшно, да? - послышался у нее за спиной голос.

Она вздрогнула и обернулась. Василий. Вошел следом иаккуратно прикрыл за собой дверь. Это Насте не понравилось.

- Почему страшно? - дежурно спросила она, чтобычто-нибудь сказать и не выдать охватившего ее смятения.

- Посуда грязная в раковине, а вот здесь, наполотенчике, чистая. Я воду выключил, а когда… ну, вы понимаете… вода текла изкрана, наверное, баба Глаша как раз посуду мыла, а он… Хлеб в хлебницу неубран, масло на столе, а не в холодильнике. Словно она в разгар уборки наминутку вышла из кухни и сейчас вернется. А она не вернется… никогда…

Внезапно он заплакал, закрыв лицо руками, тихо и как-тоочень по-детски. Издалека послышался голос Селуянова, он громко звал:"Каменская! Настя!" Слышно было не очень хорошо, все-таки дверидобротные, толстые, а стены вдоль коридора сплошь увешаны картинами ифотографиями в рамках - какая уж тут акустика.

- Не надо, Вася, - ласково сказала Настя, - теперьничего не поделаешь. Остается надеяться на то, что она не успела по-настоящемуиспугаться и не очень мучилась. Она хорошо к вам относилась?

Он молча кивнул, вытер глаза и посмотрел на нее.

Глаза были мокрыми и несчастными, но одновременно в нихстояли вызов и неприязнь. "Ему неприятно, что расплакался при постороннейженщине", - поняла Настя.

- Баба Глаша? Да, хорошо. Вообще-то она, кроме своегоГлебушки, никого не жаловала, он для нее светом в окошке был. Семьдесят летвместе. Но ко мне она относилась действительно хорошо.

- А к Екатерине Сергеевне?

Настя спрашивала просто так, она понимала, что красследованию убийства это не имеет никакого отношения. Какими бы ни быливзаимные чувства писателей и старой домработницы, никто из них ее не убивал,они все время были на глазах друг у друга. Если только не убили ее все втроем.Но это бывает у Агаты Кристи, а не в сегодняшней московской жизни.

- О, Катерину она не любила и даже не скрывала этого.Правда, баба Глаша всегда с ней вежливо обращалась, обходительно, но кого этомогло обмануть?

- Почему? Чем Екатерина Сергеевна ей не угодила?

- Понятия не имею. А чем я ей угодил? Тоже неизвестно.

- Василий, вы падать умеете?

- Падать? - удивился он. - В каком смысле?

- В самом прямом. Как спортсмены падают или каскадеры.Вы можете упасть на пол, рухнуть?

- Могу. Но больно будет.

- Я понимаю, - Настя подавила неуместную улыбку. - Еслибы было не больно, я бы сама упала.

- Вы хотите, чтобы я упал, как баба Глаша?

- Хочу. Если можно, - добавила она.

Василий упал, надо заметить, довольно ловко. Полежалнесколько секунд, поднялся, вопросительно взглянул на Настю.

- Хватит? Или еще?

- Еще. Если не трудно, подойдите к двери на чернуюлестницу, потом от двери быстро пройдите сюда и упадите. Сможете?