– А, – догадался Сергей, – фильм «Горец», да?

– Ну я ж говорю, кавказское лицо!.. Ну и что, если блондин?Даги тоже блондины. Да и лезгины… А тот горец и не блондин вовсе, а настоящийчечен… хотя откуда чечены в Шотландии? Ладно, в той баймине трясучка действует,действует!.. А его всякий раз трясет, как только голову срубит. Никак непривыкнет, видать, хоть и чечен. Уже мильон голов срубил, а все трясется.Правда, красиво трясется.

– Это не он трясется, – возразил Сергей, – а еготрясет!

– А есть разница?

– Как… ладно, а то обидишься.

Гриць заметил мудро:

– Это у него экстаз такой. Кайф ловит! А потом падает визнеможении, будто десять баб подряд сумел…

– Или заставили, – согласился Сергей. –Одну-две – понятно, но десять… это уже работа. А этот кавказец простонекрофил. У него оргазм такой, когда убивает. Нет, в нашу баймуху такойгадости не надо. Мы, вообще-то, свиньи, но хоть в баймах побудембла-а-агородными. Не хочу я баймить ни за вампира, ни за вора, ни за лицокавказской национальности. Хочу за красивого, смелого и честного варвара! Илидаже паладина. А этих некромантов и всяких гномов даже и не планируй.Какой извращенец в них баймит? Если и найдется кто, то один на миллион.Я думаю, что даже гномы баймят за людей. Да не за ворье, а за смелых,благородных рыцарей.

Сердце мое нежилось в блаженстве. Ведь боты же, простыеботы, но и они за меня болеют, а нашу байму, которая пока еще в задумке, ужесчитают своей! Даже идеи подают. Ну, какие могут…

За окном морозный встречный ветер. Снег летит навстречу также быстро, как пролетели несколько месяцев со дня начала работы над баймой.Прохожие бредут согнутые, прячут красные, как помидоры, лица, но в салоне моейСеребряночки ташкент, уютно, защищенно. По ту сторону моего мира проносятсяпокрытые как хлопьями ваты кусты, бордюр исчез под рыхлым светло-коричневымвалом, похожим на груды перелинявших коконов муравьиных личинок. Дорогасузилась на треть, все очистить не успевают, но зато вот те заснеженные холмикивдоль дороги – это около миллиона автомашин, что по-медвежьи впали взимнюю спячку и тем самым разгрузили дороги.

Говорят, они особенно опасны, как и медведи весной, когдавылезают из берлог, голодные и злые, покрытые лишаями и ржавчиной, подхватившиеза зиму всякие ревматизмы карданов и тормозных колодок, но для меня это перваязима, особых тягот пока что не вижу, а до весны еще дожить надо.

Перед офисом асфальт черный, все выскоблено. Это на окраинахвсе еще балуются солью… или гадят – все от точки зрения! – здесь жечистят, недремлющие телекамеры видят, кто работает, как арбайтер с Украины, акто – как москвич.

Я припарковал на свое место, никто занять не смеет,вытащил ключ и, выбравшись, привычно включил сигнализацию. Охранник укоризненнопокачал головой, это ж оскорбление, но мне его укоры по фигу: лучше включатьвезде, чем забуду врубить там, где ворья как в правительстве.

В здании офиса, еще подходя к нашей двери, ощутил, какв коридор просачиваются запахи кофе, пирожков, жареного мяса, горелой изоляции.

В комнате за компами Аверьян, Нинель, Миша. Тут жерядом огрызки булок, печенья, многочисленные чашки кофе с засохшей коричневойкорочкой на дне: подобную посуду моют только тогда, когда чистых уже не найти…Печенье везде, как и чашки. Хорошо, хоть бесполезные сидюки уже не используюткак удобные выдвигающиеся подставки для чашек.

– Хай, – сказал я с порога.

– Сам ты хай, – ответил Аверьян, не отрываясь отэкрана.

– От хая слышу, – ответил я. – Вы хоть домабываете? А то звоню, звоню…

Аверьян обернулся, лицо осунувшееся, глаза запали, в глубинелихорадочный блеск.

– Знаешь, – сказал он, и я заметил, что даже голос егосел, потерял краски, – а мы укладываемся!.. Мечтали сделать за полгода,что значит – если за год, то уже счастье, но, не поверишь, за эти полгодасделали уже две трети! Еще пару таких же сумасшедших месяцев, и… можнотестировать.

Я сел, смотрел внимательно. Нинель и Миша оставилиработу, Нинель сразу пошла делать кофе, а Миша смотрел на Аверьяна и кивалкаждому слову.

Конечно, слова Аверьяна про две трети сделанного надопонимать правильно. При разработке баймы существуют, как бы сказать точнее,несколько этажей готовности. Между готовностью, когда заканчивается работа надуровнями, оружием, монстрами, графикой и всем тем, что баймер видит сразу, итой готовностью, когда игру можно сдавать заказчику, есть еще ряд этажей, своихготовностей, когда надо долго и тщательно отлаживать баланс, шлифовать и убиратьтысячи багов.

Горецкий сравнил это с написанием романа. Вот, мол, ЛевТолстой писал сперва «рыбу», то есть весь роман, а потом пятнадцать разпереписывал, убирая баги, расставляя фичи, отлаживая AI персонажей, усиливаяботов и прописывая NPC. А потом все это тестировал на Софье, да не собаке,а собственной жене, Софье Андреевне!

– Но в чем проблема? – спросил я. – Я вижу,что проблема есть. Скрипты?

– Была заминка, но справились.

– Но проблема осталась?

– И немалая, – подтвердил Аверьян хрипло. –Понимаешь, наш «Князь Кий» не больно отличается от хитов прошлых сезонов «Ageof Empire», «Knights and Merchants». Конечно, графика покруче, карты побольше,кое-какие световые эффекты, но это все равно… гм… клон.

– Пошел ты!

– Да это не я говорю, но скажут. Точно скажут. И больнокороткая получается. Помнишь, за что все «Revenant» ругали? Что быстрокончился. Вот и у нас что-то больно короткая отечественная история.

Миша предложил:

– Я могу быстро нарисовать сцены с бунтами в самомгороде! Ну, скажем, прибыли миссионеры из Византии, начали проповедоватьхристианство. Ну, разгорелись страсти… Я уже говорил с Горецким. Онсогласен. Говорит, что либо придется исторические факты высасывать из пальца,либо…

Аверьян сказал иронически:

– Тогда уж возьмем шире. В Киев засылаетшпионов-проповедников папа римский с целью насаждения католицизма, ВерховныйВаххабит – с целью насаждения ислама. Даже евреи подсуетились… – безжидов не обойтись, обидятся, – тоже свой иудаизм пропихивают, рекламируют.Вон в соседней Хазарии верховный хан Обадия как раз принял иудаизм и сделал егогосударственной религией всего Хазарского царства, объявив себя каганом, ацарство – каганатом…

Я чувствовал тоску. Похоже, все-таки уперлись в некуюстену. Даже если сделаем эти добавочные миссии, вернее, впендюрим их поближе кфиналу баймы, все же чего-то не хватает. Недостает…

– Не хочется этого делать, – признался я черезсилу, – но байма получится серой. Все наши находки… настолько мелковаты,что их могут не заметить. Придется, видимо, прихватить и часть истории, чтобыла уже за Кием… Покорить древлян, что сделал князь Олег, сжечь Искоростень,что совершила Ольга, сделать пару походов на Царьград… Это даст возможностьпроявить себя художникам, а то пейзажи Руси что-то однообразны.