Миша загорелся:

– Еще бы! Белые стены Константинополя – класс!А корабли Олега под красными парусами, которые он поставил на колеса?Кстати, это даст возможность для двух-трех морских миссий.

– Лучше побольше, – сказал Аверьян. – Люблюморские сражения.

Вернулась Нинель, в руках поднос с чашками дымящегося кофе.Сделала мне иронически реверанс, я ж начальник, хозяин, капиталист-шкуродрал, аАверьяну сказала строго:

– В морских нам не выдержать! Забыл, что уКонстантинополя мощный флот? Самый мощный в мире. Триремы, греческий огонь,катапульты, что швыряют раскаленные камни и куски горящего железа. Нашфлот – это просто большие лодки…

Аверьян возразил:

– Тогда хитростью, ловкостью! Горецкий согласен. Миша с нимпереговорил, нам нужно только твое «добро», Андрий. А Горецкий классныйсценарист. Он сумеет придумать трюки, как одним корабликом русов побить тригреческие триремы!

Они смотрели на меня, я подумал, что я, в самом деле, старшевсех, мне уже почти тридцать, а они ж совсем дети. И вот теперь ждут отменя правильного решения. Единственно верного. Как будто я и в самом деле умнееих, знаю или понимаю больше.

– Давайте дождемся Горецкого, – сказал я. – Незнаю, станет ли он это делать… Все-таки неправда! Это мы знаем, что своюисторию любая страна подправляет. А у старшего поколения к историиотношение трепетное…

Я сделал жест прощания, Аверьян спросил удивленно:

– Ты куда?

– Ты забыл, где я получаю зарплату? Надо появляться…

Нинель напомнила:

– Ты обещал какую-то крутую видеокарту.

– Сейчас по дороге заеду, – пообещал я. – А еслитам не врут, то завтра с утра завезу вам.

Но, садясь в машину, сказал себе честно, что не зарплата ужеменя держит. И не свирепый Конон, что, кстати, ни разу не рыкнул еще, чтоосновную работу забросил, а занимаюсь только баймой.

Я слышал про любовь с первого взгляда, даже сам как-то…Даже не раз. Но всякий раз оказывалось, что излечиться от нее просто:достаточно посмотреть еще разок. С Вероникой все иначе: я вижу ее ужеполгода, первый месяц вообще не обращал внимания… как будто, затем… даже незнаю, когда это произошло, как нарастало, но сейчас все мысли только о ней, акуда бы ни посмотрел, вижу только ее лицо, ее полускрытые за розовыми стекламиглаза, слышу аромат ее духов… хотя раньше мой нос мог уловить только нашатырь,да и то если полное ведро под самый нос…

Машину на скорости слегка занесло, под колесами лед, чутьприпорошенный снегом. Я крепче вцепился в шоферку, в этой части городачистят дороги плохо.

Снежные горбики из-за недостатка места выползают даже натротуар. Некоторые станут могилками, другие растают по весне. Робковыползут «подснежники», пугая то чрезмерной робостью, то излишней лихостью тех,кто ездил всю зиму.

Снег забивает стекло. «Дворники» замерзают, дорогаскользкая, люди с красными обветренными лицами. Даже удивительно, когдауспевают, ведь из подъезда сразу в метро, автобус, троллейбус, маршрутку…

Перед фирмой «Dalila» очищено, машин мало, а по ихобшарпанности понятно, что это все свои, только сотрудников.

Охранник на входе спросил недружелюбно:

– Вы куда?

– К Волощуку, – ответил я. – Он должен былпредупредить.

Палец охранника пополз по списку. Я видел его розовуюлысину и думал, что сейчас так удобно дать щелчок в темечко, забрать пистолет играбануть всю контору. Ведь деньги сюда стекаются немалые.

Волощук – программер от бога, как говорят. То, на чтодругому нужно неделю, он выполняет за день, а что группа специалистов беретсясделать за сутки, он с легкостью выполняет за час-другой. Он интуитивночувствует, как сократить пути, как заткнуть дырки в скриптах, к тому же так желегко, навскидку, указывает на прорехи в чужих программах и… всегда угадывает.Когда пришла пора перестройки, он пробовал открыть фирму, но пришел крах,открыл еще – снова крах, после чего уже не старался стать капиталистом, аочень неумело продавал свои таланты разным фирмам, мало где задерживаясьнадолго.

В тесном помещении вдоль стены пять столов,полусобранные компы, там же огрызки булок, бутылка с недопитым кефиром, пустыепластмассовые коробочки из-под «Данона».

Волощук стоял ко мне спиной, я видел его согнутую спину.Один из лучших в мире программистов старательно составляет из деталей, какдетский конструктор, комп, это называется конфигурация под заказ заказчика.

– Привет, – сказал я. – Ну, где обещаннаявидеокарта? Что делает джифорсы, как младенцев?

Волощук крикнул в раскрытую дверь соседней комнатки, ещеменьше:

– Ревун! Ты слышишь, не прикидывайся. Давай неси сюда.

Выглянул молоденький мальчишка, угрюмый как медвежонок, ноне мальчишка, такие до старости выглядят щенками, пробурчал:

– У нас только одна. Запаяна, в упаковке…

– Распакуй, – распорядился Волощук. – Этосерьезный клиент. Если карта побьет джифорсы, то возьмет… Ведь возьмешь,Андрий? Видишь, возьмет. Даже цену не спрашивает! Крутой стал. Ты крутой,Андрий?

– Не настолько, как вы, – ответил я, – но у менята работа, с которой уходить не хочется. Аверьян, ты его знаешь, остаетсяночевать в офисе!.. А что за такая карта?

– Да совсем новенькая фирма, представляешь? Собралисьголовастые ребята, ну и… У них нет ни рекламы, ни раскрутки, но видеокартуна последнем издыхании сделали. Применили какой-то совсем новый принципобработки кривых поверхностей!

Ревун нехотя отправился за видеокартой. Я посмотрел посторонам, взгляд упал на телефонную розетку. Волощук присвистнул, когда я вытащилиз сумки сверхплоский ноутбук.

– Пень? Какой?

– Третий, ессно, – ответил я небрежно. –Девятьсот, джифорс и все по высшему классу. Я пока загляну в Интернет,если ты не против?

– Давай, – разрешил он великодушно. – Для такогобогатого клиента… У нас, кстати, хороший трафик.

– Я привык к выделенке, – сообщил яскромно, – но в дороге жрем, что находим в привокзальном буфете, так ведь?

Модем попищал, я уже отвык от этого звука, зацепился, явошел на сайт Конона, поискал, что подправить, пробежал взглядом по скриптам.Волощук заглянул через плечо, сказал благожелательно:

– Да брось ты эту блажь! Ну что тебе даст эта страничка вИнтернете?.. Сейчас каждый сопляк спешно варганит себе такую страничку, суеттуда все свои фотографии и свою замечательную биографию: где родился, какуюшколу закончил, на какие отметки учился… Еще сообщит о своем хобби, поставитдлинный форум и ждет, что ломанутся посетители! Как же, вот он какойзамечательный, красивый, школу закончил, хобби имеет… Ждет-ждет, недоумевает,что нет наплыва посетителей, хотя бы одна душа забрела! Потом сам начинаетходить по многолюдным форумам, везде оставлять свой адрес и зазывать посетитьего «чудный уголок». И снова не понимает, почему не ломятся, почемусчетчик Рамблера не жужжит от перегрузки! Зайдет сам, полюбуется на себя вовсех позах, прочитает биографию, любовно подправит какое-то слово и сновасообщает во всех форумах, что у него на сайте – на сайте! – произошлиобновления, просим любезно посетить его «чудный» или «райский» уголок… Поверь,девяносто девять из ста быстро вылечиваются от такой дури. Остаются совсем уж сбольной психикой, но мне как-то не хочется, чтобы ты оказался хоть в этом одномпроценте, хоть в девяноста девяти…