— Лили, что с тобой? — спросила Чарли, потянувшись за своимихлопьями.

Лили хотела свернуть газету, но остановила себя. Зачемскрывать статью от девочки? Она показала фотографию Чарли.

— Здесь напечатана немного неприятная статья о твоем брате иШоне.

Чарли начала изучать газету, а Лили дала Эшли еще одинбанан. Сегодня они завтракали втроем. Шон и Камерон ушли еще на рассвете, чтобыразмяться перед первым раундом турнира.

— Дядя Шон хорошо получился на фотографии, — заметила Чарли.

«Как будто он мог получиться плохо», — подумала Лили.

— Кстати, здесь неправильно написано, — заметила Чарли. —Камерон уже был кэдди на одном турнире.

— Что? — удивилась Лили.

— Газета ошибается. Один раз он был кэдди у нашего папы...

— Шарлей Луиза Холлоуэй! — Лили улыбалась. — Ты только чтосамостоятельно прочла целую статью.

Затолкав в рот хлопья и как следует прожевав их, Чарлипроговорила:

— Нам пора идти. Скоро старт.

Лили стянула волосы в конский хвост и надела козырек отсолнца с символикой их спонсора, взяла сумку и бутылку для воды — все белое вразноцветный горошек.

Кристел пришла бы в негодование, увидев эти вещи. Ее чувствостиля было бы глубоко оскорблено.

— Модные вещи меняют нашу жизнь, — сказала бы она.

Лили улыбнулась, вспомнив подругу. Кристел и правда такдумала: измени свой образ, и ты изменишь свою жизнь.

— Тебе идет этот козырек, — заметила Чарли. — Ты ненакрасишь губы?

— Я пользуюсь гигиенической помадой.

— Я имела в виду цветную.

— Днем?

— Конечно.

Лили показала девочке три разные помады, которые взяла ссобой, и Чарли остановилась на помаде с названием «Сладкий арбуз».

— И надень носки повыше, а не до щиколоток, — посоветовалаЧарли.

— Но ты же носишь носки до щиколоток.

— Да, но я ведь маленькая.

— Восьмилетняя девочка учит меня одеваться! — Лили потрепалаволосы Чарли. — Ты настоящая дочка своей мамы.

— Правда?

— Чистая правда. Вот почему я люблю тебя.

— Ты никогда не говорила мне этого раньше.

— Чепуха. Я говорю тебе это постоянно.

— Нет, не говоришь. Ты говоришь «люблю тебя» постоянно, ноэто совсем другое.

Лили внутренне сжалась. С каждым днем ей становилось всетруднее держать дистанцию с этой семьей, сохранять свою независимость. Онапонимала, что сейчас ей уже не защититься от боли. Свой выбор она сделаладавно. Ей оставалось одно: быть готовой к поражению. Теперь она позволила своимчувствам к Чарли прорваться наружу.

— Ты права, — согласилась Лили. — И что это со мной?

— Ничего. Вот почему я люблю тебя так сильно.

Они вывели Крошку на прогулку, прежде чем запереть ее взагородке в фургоне. Несмотря на включенный кондиционер и радио, Крошка отнюдьне обрадовалась своей участи. Протягивая собаке утешительную косточку, Лилиподумала о том, во что превратилась ее жизнь. Она была независима и свободна, атеперь от нее зависели трое детей и собака.

Закрыв загородку, Лили вылезла из фургона. Жалобный войКрошки доносился из глубин «виннебаго».

Широко улыбнувшись девочкам, Лили спросила:

— Готовы?

— Готовы, — объявила Эшли.

Лили вступила в очередной неравный поединок со складнойколяской, которая вечно не хотела раскладываться. Справившись, она посадилаЭшли в коляску и пристегнула страховочные ремни. Смазала солнцезащитным кремомпухлые коленки малышки, хотя и сама Лили, и девочки уже были смазаны с ног доголовы.

Подкатив коляску к Кантри-клубу «Королевских дубов», Лилизаметила, что атмосфера там неузнаваемо изменилась. Стоянка напоминала паркингаэропорта, повсюду толпились зрители, техники, распорядители и люди в дорогойодежде: их роль была неясна Лили. В воздухе словно витала энергия.

Толпа издала вздох восхищения, когда длинный сияющийавтомобиль разделил ее, словно Красное море, и подъехал к главному входу вздание клуба.

— Что это? — спросила Чарли.

— Похоже на «хаммер-лимузин», — ответила Лили. — Но точно незнаю.

Ред Корлисс присоединился к ним; он шел по стоянке, потираялоб.

— А вот и «Чудо-девочки»! — Он лучезарно улыбнулся.

— Кто это? — Лили показала на лимузин. Она заметила толькоспину в черной рубашке с белой галочкой фирмы «Найк», а потом высокогопредставительного мужчину, вылезшего из машины, поглотила толпа.

— Бо Мердок. Победитель прошлого года.

— А что за люди рядом с ним?

— Его сопровождение. Смотри: вот это кэдди, тренер подальним ударам, советник по паттам, журналист, адвокат, врач — это еще неполный список.

— Надо же!

— Это серьезный бизнес.

У ворот им пришлось предъявить пропуска. Служащий строгопосмотрел на Лили.

— А вы?

— Я из сопровождения Шона Магуайера.

Пожилая женщина в розовом наряде для гольфа, стоявшая вочереди за ними, улыбнулась, глядя на Чарли и Эшли.

— Какая прекрасная семья! Он просто счастливчик.

Покраснев, Лили поблагодарила женщину за комплимент ипокатила коляску по галерее.

— Так часто бывает, — пояснила Чарли Реду. — Все думают, чтомы семья.

— Тебя это смущает? — спросил он.

— Не-а.

— А можно мне тоже стать членом вашей семьи?

— Конечно, Ред. — Чарли взяла Реда за руку и потянулась кнему, привстав на цыпочки. — Ты можешь быть дедушкой.

— Очень смешно, — проворчал он.

Лили ощутила признательность, хотя все еще смотрела вниз ине поднимала глаз на Реда. Он слишком хорошо угадывал чужие мысли, а онаслишком плохо умела скрывать свои. События этого лета были непредсказуемыми. Жизньрядом с Шоном и детьми поставила перед ней вопросы, от которых Лили обычноуходила. Например, она задумалась о своем прежнем одиночестве, о том, как важнадля нее связь с детьми Кристел. И — да! — с Шоном Магуайером.

Она смотрела, как Бо Мердок идет к полю вместе с женой. Онис обожанием взирали друг на друга, и это чувство казалось неподдельным. Лилиудивлялась, как они выносят постоянные вспышки камер и не стесняются целоватьдруг друга. У Мердоков были близнецы — их везли в специальной коляске, и за каждымприсматривала отдельная няня.