Чарли кричала и подпрыгивала на месте, ее косички леталивверх-вниз.

Лили молчала и, как зачарованная, смотрела на Шона. Она быласчастлива за него. Он стоял на поле в гордой позе триумфатора, его лицосветилось от радости. Потом Шон устремил взгляд на нее. Их глаза встретились, ивсе вокруг померкло; шум толпы казался невнятным бормотанием. Стук сердцаотдавался у Лили в ушах, и она не видела ничего, кроме его улыбки.

Лили приложила руку к груди. Она знала, что Шон не услышитее, но прошептала одними губами: «Я горжусь тобой», — и эти слова шли от самогосердца.

Шон все понял. Он улыбнулся еще шире, и, не сводя с нееглаз, поднес мяч к губам и поцеловал его. Именно в этот момент Бо Мердок сделалудар мимо лунки.

— Многие считают, что в этом матче все решила любовь, —сказал комментатор канала ESPN в вечернем выпуске новостей. — Претендентвынырнул из ниоткуда и завевал сердца и умы поклонников гольфа по всей стране.

Внимание всех посетителей бара в здании клубасосредоточилось на экране телевизора. Лили сидела рядом с Шоном и смотрела, какмелькают кадры, снятые на матче, как разбирают его игру, лунка за лункой. Матчзакончился бурными поздравлениями. Ред вызвался взялся посидеть с детьми, а Шони Лили отправились в бар, чтобы выпить и услышать новые поздравления. Лили невозражала. Этим вечером она чувствовала себя так, словно оказалась в кругудрузей. То же самое испытывал и Шон. Он смеялся, слушая добродушные шуткидругих игроков. В своей среде он держался спокойно и естественно.

— Для Шона Магуайера это крупная победа, — сказал один изкомментаторов. — Он играл прекрасно, и поневоле возникает вопрос, почему о нем небыло слышно так долго?

— Но, Чед, — интимно понизила голос женщина-комментатор, —как ты знаешь, Шон Магуайер пережил большую личную трагедию. Внезапная смертьего брата, Дерека Холлоуэя, игрока высочайшего уровня, ускорила возвращениеШона в профессиональный гольф.

Лили прикоснулась к руке Шона.

— Пойдем отсюда.

Он покачал головой и сосредоточился на телевизоре. Люди,сидевшие рядом, заерзали.

— Джен, я уверен, что многие связывают с этой трагедиейвнезапное возвращение Магуайера в спорт, — отозвался Чед. — На него былооказано серьезное давление. Поэтому и возникает вопрос, не случайность ли егосегодняшняя победа.

— А также о том, почему Магуайер не появлялся насостязаниях, пока его брат не исчез из турнирной таблицы. — Джен одарилаколлегу угодливым понимающим взглядом.

— Я услышала достаточно. — Лили больше не могла вынестиэтого.

— Относись к этому проще, — посоветовал ей Шон. — Так, какесли бы кто-то пукнул в церкви. Задержи дыхание на пару секунд, и запахисчезнет.

По телевизору снова начали разбирать сегодняшний матч, и Шонвздохнул с облегчением. Показали крупным планом лицо Камерона, когда он и Шонобсуждали удар. Почему-то Лили казалось странным видеть их на экране.

— Вы здорово смотритесь вместе, — заметила она.

— Ты тоже ничего. — Шон кивнул на большой телеэкран.

— Боже, — прошептала она, — только не это!

Ред и представитель спонсора по связям с общественностьюпредупреждали их всех, чтобы они помнили об установленных повсюду камерах. Но вконце раунда Лили забыла об этом предупреждении.

Камеру навели прямо на нее, поэтому она казалась крупнее,чем в жизни. Все жесты и нюансы мимики проступили невыносимо отчетливо. Вот онаприкладывает руку к груди. Произносит слова, предназначенные только для Шона: «Ягоржусь тобой».

Потом на экране появился Шон: посмотрел на нее и поцеловалмяч.

— Кто знает, может, и правда, все дело в любви? —комментатор слегка понизил голос, но его лицо сохраняло невозмутимость.

— Ладно. — Лили поднялась. Щеки ее горели. — Я пойду.

— Куда? — спросил Шон.

— Зароюсь куда-нибудь под скалу, ясно?

Лили чувствовала, что все взгляды направлены на нее. Ничегоне видя от унижения, она пробиралась к выходу. Лили пришла в ужас. Камера нелгала. Она говорила правду, от которой сама Лили старалась убежать с тех пор,как они выехали из Комфорта, штат Орегон, в автофургоне ее сестры.

Дураку было ясно, что она по уши влюблена в этого человека.До чего же неловко! Как она сможет после этого смотреть людям в глаза!

— Лили, подожди! — Шон схватил ее за руку во дворике уздания клуба. — Куда ты собралась?

Она горько усмехнулась.

— У меня не слишком много вариантов. — Так оно и было. Лилине могла все бросить и уехать домой, затаиться там с бутылкой «Черри Гарсия»,не могла убежать от устрашающей ситуации, хотя интуиция убеждала ее, что нужноуносить ноги.

— Давай пройдемся, — предложил Шон. — Побудем немногонаедине. — Он уверенно взял Лили под руку. — Вот чего не хватает нашимотношениям — уединения.

В горле у Лили пересохло. Слово на «О». Он только что сказалслово на «О».

— Но дети...

— Ред обещал посидеть с ними. — Шон улыбнулся своейфирменной улыбкой, от которой у Лили подкашивались ноги. — Я попросил егопосидеть допоздна. Пока не станет очень, очень поздно.

— Шон, я...

— Привет, мистер Серая Лошадка, — донесся наигранносердечный голос.

К ним направлялись Бо Мердок и его жена.

— А вот и наш фаворит. — Шон пожал руку жене Бо, Барбаре, ипредставил ее Лили.

— Отлично сыграл сегодня, — проговорил Мердок. — Я хотелсказать это раньше, но тебя окружила такая толпа.

«И у тебя сразу испортилось настроение». — Лили посмотрелаим вслед.

— Вряд ли ты подружишься с ним.

— Вряд ли.

Мердоки обнимали друг друга за талию, как влюбленныешкольники, и от этого Лили смутилась.

— Ты уверен, что у Реда все в порядке с детьми? — спросилаона.

— Конечно. Краем уха я слышал что-то о еще одном заплыве вего бассейне, а потом он собирался поучить их играть в блэк-джек.

— Но это же...

— Ничего страшного. Блэк-джек — необходим для выживания.

— Однако я без него как-то обхожусь.

— Поверь, блэк-джек был нужен мне в жизни гораздо чаще, чемдесятичные дроби.

— Знаешь что? Я не позволю тебе доводить меня этим вечером.Это был восхитительный день, и я не хочу портить его.

— Я и не собирался тебя доводить.

— Ладно. Поняла. Ты не собирался. — Лили сунула руки вкарманы свитера с капюшоном, предоставленного им «Чудо-хлебом». — Тогда спросименя, что было самым невероятным сегодня.