Хьелльрунн склонила голову и заплакала. Она плакала о Вернере, завёрнутом в саван. Она плакала, что отца избили, переломав кости. Она плакала по Стейнеру, который всё ещё был жив на острове, куда невозможно попасть.

– Слёзы – это естественно, – успокаивающе произнесла Камалова, нежно положив руку на плечо ученицы.

– Скорее, неестественно. – Хьелльрунн прижала колени к груди и обхватила их.

– Колдовские силы и смерть всегда идут рука об руку. – Старуха села за кухонный стол. – Всё это часть жизни, о которой мы не любим говорить и думать. Вот почему спригганы такая загадка для северян. Они относятся к смерти, как к богине.

– Может, в этом есть смысл?

– Возможно, – согласилась госпожа Камалова. – Поспи. День был тяжёлый, но с этим ничего не поделаешь.

Хьелль встала и повернулась лицом к наставнице. Старуха без слов обняла безутешно зарыдавшую ученицу.

– Поспи, умница, смелая моя девочка. Поспи.

* * *

Тишина в хижине опустилась на них, придавив как намокший плащ или сеть с грузилами. Хьелльрунн стояла у двери в дальнюю комнату, наблюдая за Мареком и Камаловой – двумя незнакомцами, объединёнными общей угрозой.

– Он просто не мог убить вас, – сказал Марек. – Он всегда был снисходителен к женскому полу. И не только к юным, прекрасным созданиям. Вернер нашёл собственный способ приглядывать за сёстрами. – Отец вздохнул. – Не нужно было отправлять его в Хельвик.

– Он был хорошим человеком. Жаль, что я не узнала его лучше.

– Что теперь будете делать? Вам нельзя здесь оставаться.

– Что правда, то правда, – согласились госпожа Камалова. – Мне нужен корабль. Я отправлюсь в Шанисронд. Это единственное место, куда не добрались лапы Империи. – Старуха повернулась на стуле и взглянула на ученицу. – Тебе тоже нужно бежать. Пойдёт молва о твоих силах и приведёт за собой солдат, Зорких и Охранцев.

– Я никогда больше так не поступлю. – Хьелль кивнула на тёмную поляну. Тел не было видно, но скоро взойдёт солнце и вновь осветит весь кошмар.

– Кто-то идёт, – сообщила Камалова, лениво указав в сторону двери. – Кто-то из города. Не Охранцы.

Марек встал и схватил нож.

– Я же сказала, что не Охранцы, – повторила наставница.

– Если они не из Империи, это не значит, что они не опасны. – Отец старался демонстрировать решительность, хотя его шатало из стороны в сторону, вызывая сомнения, что с такими травмами он сможет сражаться.

– Дай я разберусь, – попросила Хьелльрунн и открыла дверь. В лесу стояла кромешная тьма, и только небо казалось чуть светлее кромешного мрака меж деревьями. – Который час?

– Да кто его знает в этой убогой стране, – фыркнула старуха. – Здесь даже солнце не всходит.

– Несколько часов до рассвета, – предположил Марек.

– Эй! – крикнула Хьелль в темноту, стараясь подражать Стейнеру.

– Привет, – тихо ответил женский голос.

– Кристофин?

Фигура с фонарем приблизилась, но остановилась в середине поляны, стало видно встревоженное лицо девушки.

– Да, это я.

– Лучше заходи, – позвала Хьелльрунн. – Отец выгнал из дома?

– Нет. Послал предупредить. – Кристофин скользнула в дверь. Завидев Марека, глаза её расширились от изумления.

Хьелль была рада темноте, иначе пришлось бы искать объяснение всем трупам на поляне и разрушенному лесу.

– За нами пришли Охранцы, – объяснил отец. – Дела плохи.

Кристофин удивлённо глянула на подругу.

– Дела не просто плохи… Всё ещё хуже, чем вы думаете.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Хьелльрунн.

– Корабль приближается, – объявила госпожа Камалова.

Кивнув, дочь трактирщика плюхнулась на пустой стул.

– Будешь чай? – предложила наставница.

Кристофин взяла Хьелль за руку.

– Рыбаки завидели свет поутру. Они утверждают, что корабль идёт к берегам Циндерфела, но встречный ветер мешает войти в бухту.

– Ветер – не вечный союзник. Когда-нибудь он переменится. Нужно уходить отсюда. – Госпожа Камалова указала на гостью. – Тебе тоже.

– Я не могу. Здесь мой отец, моя таверна. – Кристофин глянула на Марека. – О городе нужно думать.

– А город о тебе думал? – проворчал отец. – Или обо мне и Хьелльрунн? Никогда. Их волновала только метка.

– Это имперский корабль, – добавила госпожа Камалова. – Бежать нужно, я нутром чую. Поверьте мне.

– Но тогда все в городе умрут, – переживала Кристофин.

– Решай, что важнее, – добавил Марек. – Можешь уйти с нами или умереть с ними.

– Отец! – Хьелльрунн негодующе посмотрела на бывшего солдата.

– Единственный, кому известно почти всё, – это Бьёрнер, – напомнил Марек.

– Он никому не скажет. – Кристофин поочерёдно посмотрела на отца и дочь. – Обещаю.

Однако никто ей не поверил.

– Может, поначалу он и будет держать рот на замке, – убеждала госпожа Камалова. – Но потом всё равно расскажет. Они всегда так поступают.

– Синод пошлёт за Хьелльрунн, – сказал Марек. – И весь город поплатится за убитых Зорких и Охранцев.

– Уходим немедленно. – Наставница встала и подошла к двери. – Я здесь не останусь – не хочу, чтобы меня убили сумасшедшие, от которых всё это время я пыталась сбежать.

– Я остаюсь.

Хьелльрунн говорила тихо, но все взгляды тотчас обратились к ней.

– Дочка, нужно уходить… – Марек замолчал, как только она подняла глаза от танцующего в очаге огня.

– Я отправлюсь на Владибогдан, чтобы найти Стейнера. Вы можете поступать, как пожелаете, но я остаюсь в Циндерфеле.

– Хьелль. – Отец поднёс руку ко лбу. – Разве смерти Вернера было не достаточно?..

– Я остаюсь!

– И что ты думаешь делать? – спросила наставница.

– А вы сами не знаете? Разве вы не читаете мысли?

Хижина погрузилось в напряжённую тишину. Марек и Кристофин ждали, когда заговорит госпожа Камалова.

– В одиночку ничего не получится, – заявила старуха. – Тебе понадобится моя помощь. План хороший. Скорее амбициозный, чем вменяемый, но… – Она пожала плечами.

– Ты же сказала, что не будешь использовать силы, – напомнил отец.

– А разве у меня есть выбор? Я хочу вернуть Стейнера.

– Так что за план? – поинтересовалась Кристофин.

– Пойдёмте, – позвала Хьелльрунн. – Расскажу по пути к скалам.

– Зачем нам туда? – удивился Марек.