– Картошку, – промямлила Аркана.

Лучше бы она этого не делала: цыганка изменилась прямо на глазах! Размашистым шагом, цокая высокими каблуками, она преодолела разделяющее её с девушкой расстояние и резким взмахом руки выбила из её рук плошку, так что Аркана вздрогнула всем телом.

– Жить надоело? – прошипела Гаргалыга, нависая над бедной кухаркой. – Откуда вы её взяли? Кто вас вообще надоумил готовить эту отраву на моей кухне?!

И вот надо было мне промолчать, но…

– Ничего не отрава, – преспокойно фыркнула я, снова беря свою посудину и принимаясь за еду, здраво рассудив, что коли я эту кашу заварила, то мне её и хлебать большущей ложкой. – Очень даже съедобно, сытно и безопасно. Её просто нужно уметь готовить.

– А ты ещё кто? – резко обернулась жгучая брюнетка, окидывая меня с головы до ног подозрительным взглядом. И плевать бы я хотела на все эти осмотры, если бы её взгляд не остановился на моём ошейнике… И после этого злость, которую Гаргалыга не так уж и скрывала, вообще полилась фонтаном: – Кто позволил тебе совать свой нос на мою кухню? Кто позволил притронуться к продуктам? Кто?!

– Захотела девка помочь, вот и помогла, – хлопнула любимым полотенцем по ближайшему столу Маруна. – Ты вот что, ступай-ка отсюда подобру-поздорову. Мы и без тебя решим, что и как готовить. Ишь, хозяйка выискалась!

– Маруна, не серди меня, – процедила красотка – Я здесь решаю, что, кому и как делать. И не допущу, чтобы какие-то рабыни лезли куда их не просят! Как ты вообще здесь оказалась?!

– Кхм, – почесала я бровь, ощущая, что её гнев меня ни капли не волнует. Ну да, она старше меня, ну да, выше по положению (судя по всему, что-то вроде экономки), ну да, вроде лератка… но почему я не чувствую в ней и сотой доли той власти и силы, что исходила от Аделиона? Неужели сей управленец самоназначенный? – Гуляла неподалёку, решила зайти.

– Гуляла? – Широкие брови женщины поползли ещё выше, а пальцы с алыми ноготками впились в её ладони. – Кто позволил тебе шляться по замку?! Воспользовалась отсутствием Аделиона и решила удрать? Волю почувствовала?!

О, так она его ещё и по имени называет? Ну, я уже вся прямо в нетерпении: что же это всё-таки за колоритный такой персонаж? Готова биться об заклад, ну не тянет сия мадам на благородную даму…

– Нет, – тихо хмыкнула я, не собираясь вдаваться в подробности. – Просто гуляла.

– Дрянь…

Не знаю, что уж ей не понравилось в моём ответе, но после этого слова, больше напомнившего плевок, Гаргалыга, выбив тарелку уже из моих рук, резким движением сдёрнула с меня передник и, с неожиданной силой ухватив за запястье, потащила меня на выход. Но не на улицу, а совершенно в другую сторону!

Ну что, допрыгалась, Карина? Нашла приключения на свою пятую точку в первый же день свободы от заточения в башне? Вот говорили мне ещё в школе, что держать язык за зубами иногда не только нужно, но и полезно, так ведь нет, как всегда выпендрилась…

Я молчала всю дорогу, пока Гаргалыга также молча тащила меня на буксире по длинным коридорам Тёмной крепости. А когда впереди замаячил знакомый проход, ведущий в большой зал, где лераты обычно пировали, шаги цыганки стали быстрее, цокот каблуков злее, а хватка на моём запястье сильнее. Отчётливо понимая, что она волочёт меня на разборку с Аделионом при всём честном народе и останавливаться не собирается, а на моей руке вот-вот уже проступят синяки, я решила первой пойти на мировую.

– Послушайте, – негромко обратилась я, пытаясь притормозить. – Ничего страшного не произошло. Я даю вам слово, что не хотела никому причинить вреда. Никто не отравится картошкой, я выбросила все ядовитые плоды, а то, что осталось, не просто вкусно, а даже полезно! Попробуйте сами и…

Резкая пощёчина, обжёгшая лицо, оборвала меня на полуслове.

– Никогда и ни за что я не буду пробовать то, чего касались грязные руки постельной грелки, – прошипела Гаргалыга мне в лицо и вновь поволокла меня по коридору. – Однако у меня нет желания возиться с тобой. За своё своенравие ты ответишь перед своим хозяином!

– Да ради бога… – едва слышно протянула я, на автомате следуя за лераткой и чувствуя, как полыхает лицо и горит щека.

Если честно, я была в некотором ступоре: я многое повидала за свою недолгую жизнь, и драться мне приходилось часто, и не всегда с лицами своего пола. Но чтобы вот так, без повода, абсолютно левая тётенька съездила мне по физиономии… И как реагировать на подобное, я пока не знала. Да и не успевала: на какой-то миг шум, гам, музыка, громкий смех и десятки голосов оглушили, окружив меня со всех сторон. Чувствуя, как бешено колотится сердце, я машинально пересекла большое пространство пиршественной залы, ведомая лераткой, и… полетела.

Нет, правда! Эта дура, простите за грубость, не дойдя до кресел возле камина несколько шагов, что есть силы швырнула меня вперёд, и на ногах я, естественно, не удержалась. Споткнувшись, пролетела приличное расстояние, содрала ладони о далеко не гладкий пол и, не сумев затормозить, «удачно» вписалась лбом в ножки стула, с которого за секунду до ДТП успел вскочить Эмит.

Его лицо я не видела, зато раздавшийся в моментально наступившей тишине леденящий душу рык расслышала прекрасно! И вздохнула с облегчением, садясь на полу и касаясь саднившей брови, чувствуя под пальцами что-то влажное. Пожалуй, моей любимой псинке, которая вроде как оставалась всё это время в другом конце крепости, стоило всё-таки появиться чуть раньше!

– Назови мне хоть одну причину, по которой я должен не дать дархару перегрызть тебе глотку, Къяра, – послышался негромкий вопрос Аделиона, заданный убийственно-спокойным тоном.

Прозвучало это, должна признать, как-то жутковато.

Так, а что там про глотку?

Потирая рассечённую бровь, я повернулась и, оглядев «картину маслом», почувствовала дикое желание присвистнуть от удивления, не испытывая при этом ни тени страха или раскаяния. Ну да, это мой питомец сейчас, сбив цыганку с ног, прижимал её к полу. При этом грозно нависая, угрожающе расправив крылья, поставив шерсть на загривке дыбом и оскалив клыки, с которых на пол, в каких-то двух сантиметрах от её лица, капала ядовитая слюна. Ну да, в зале стояла гробовая тишина. Ну да, может, я и нарушила какие-то правила внутреннего распорядка Амил Ратана… Но бить меня по лицу не позволю никому! Так что действия Демона более чем оправданны.

Зрелище жутковатое, конечно. Со стороны посмотреть, так вообще мурашки по коже, но… мне оно приятно грело душу. Мой малыш, мой питомец и защитник. Мой Демон!

Кстати, о других защитниках и их жертвах.

– Я твоя мать, – сквозь зубы процедила лератка, напрасно пытаясь скрыть свой страх, глядя нависающему над ней дархару прямо в глаза.

Подобное заявление его ничуть не растрогало, а вот у меня брови поползли на лоб. Кто она?!

Я судорожно оглянулась, но наткнулась лишь на насмешливый взгляд Аделиона, на губах которого блуждала непередаваемая улыбка, значение коей удалось расшифровать с лёгкостью. Да и саркастичный смешок Соломона, сидящего рядом с братом, тоже поведал о многом.