медсестры направлялись к лестнице, неся с собой полупрозрачный мешок для мусора, или несколько таких мешков. Они сказали, что вернутся. Затем Джонсон сообщила Харрису, что они просили осмотреть пациентов и накрыть простынями тех, кто умер.

Харрис спустился вниз с кем-то из сотрудников администрации «Лайфкэр». Им не позволили пройти через ту часть второго этажа, где лежали пациенты. Харрис снова мельком увидел Поу и тех же двух медсестер в заблокированной зоне, когда ему наконец разрешили быстро пройти в гараж, чтобы передать успокоительные для какой-то медсестры из «Лайфкэр», которая якобы «начала паниковать».

Адвокат Харриса предположил, что его клиент, вероятно, сможет еще кое-что добавить к этой истории, но выразил желание перед этим встретиться с помощником прокурора Шафером. Они договорились о личной встрече, которая должна была состояться до конца недели.

Свидетели от «Лайфкэр», таким образом, подтвердили показания друг друга. Все они утверждали, что доктор Поу поднималась на седьмой этаж, чтобы подвергнуть эвтаназии девятерых пациентов. При этом двое свидетелей вспомнили, как Поу прямо говорила, что намерена сделать им «смертельные» инъекции. Пациенты в самом деле умерли. Но было ли это выполнением некоего плана? Кто еще и почему участвовал в этом помимо Поу? Кто те медсестры, имена которых неизвестны? Кроме того, Райдер и Шаферу нужно было удостовериться, что заявления свидетелей подтверждаются вещественными доказательствами. Райдер составила список нужных ей документов, в том числе тех, которые она уже запросила, но которые компания «Тенет» еще не предоставила: это были истории болезни всех умерших пациентов, планы эвакуации, жесткие диски компьютеров, имена и контакты работников больницы, документы на выдачу лекарств из больничной аптеки, а также кое-какие медицинские отходы, среди которых которых могли оказаться использованные флаконы, ампулы из-под препаратов и шприцы.

Необходимо было провести обыск в больнице. Учитывая, как нелюбезно следователей приняли в прошлый раз, было маловероятно, что администрация Мемориала добровольно даст согласие на подобное мероприятие. Чтобы получить ордер, Шаферу и Райдер нужно было убедить окружного судью в наличии веских оснований считать, что на территории больницы было совершено преступление. Шафер обсудил со своим начальством, о предъявлении каких обвинений могла идти речь. Райдер принялась рыться в законодательстве штата Луизиана, поскольку никогда не работала по делам об убийстве нескольких человек. Она подготовила официальное заявление, в котором были изложены основные события, описанные Робишо, Мендес, Джонсон и Харрисом, и представила его судье в качестве обоснования для запроса на обыск. Предполагалось, что искать будут предметы, «необходимые для доказательства совершения убийства второй степени». Согласно законодательству штата Луизиана, к убийствам второй степени относятся преступления, совершенные с очевидным намерением лишить жизни. Все, казалось, были согласны с тем, что, учитывая обстоятельства случившегося, а именно ураган «Катрина» и последующее наводнение, речь о требовании смертного приговора не шла, поэтому не было необходимости квалифицировать случившееся как убийство первой степени. К тому же впоследствии всегда можно было использовать менее серьезные обвинения в убийстве по неосторожности или в непредумышленном убийстве.

Судья подписал ордер на обыск. На следующий день, в субботу, 1 октября, в Мемориал приехали Райдер, Шафер и еще двадцать два специальных агента, в число которых вошли почти все оперативные сотрудники отдела по борьбе с мошенничеством в сфере «Медикейд», а также офиса главного инспектора Министерства здравоохранения и социальных служб. С ними были два эксперта-криминалиста из полиции штата Луизиана – они целый час ехали из Батон-Руж и прибыли в девять утра. Райдер участвовала в обысках примерно раз в месяц, но ей никогда не приходилось проводить их в составе такой большой команды.

Агенты предъявили свои значки, а Райдер вручила руководителю охранной службы копию ордера на обыск. Эксперты по инфекционным заболеваниям Центров по контролю и профилактике заболеваний сделали анализ воздуха и пришли к выводу, что агенты не подвергнутся опасности, если войдут внутрь.

Здания и сооружения больницы занимали целых два квартала. В них до сих пор не было электричества. Все говорило о том, что обыск будет непростым делом. Талию Райдер стягивал форменный ремень, к которому были прикреплены фонарик, рация, наручники, баллончик с перечным газом и пистолет с запасными обоймами. Это была ее обычная экипировка во время обысков. Некоторые из ее коллег были в синих перчатках и закрывающих нос и рот масках-респираторах, которые довольно сильно затрудняли дыхание. В таких масках нелегко было даже просто ходить, не говоря уже о том, чтобы подниматься по лестнице, особенно в жару. Поэтому Райдер и Шафер сняли их и просто повесили на шею. Райдер находилась не в лучшей физической форме и к тому же страдала гипертонией. По этой причине она уступила право проводить обыск на седьмом этаже другим. Шафер и остальные отправились туда большой группой, громко топая по лестнице тяжелыми ботинками. Каждому хотелось заняться конкретным делом. Что же касается Райдер, то у нее были несколько иные намерения.

Она обошла лабиринт комнат на нескольких этажах и в какой-то момент оказалась в помещении, где, по-видимому, располагалось детское отделение. Раскрашенные в яркие, веселые цвета стены были покрыты уродливыми пятнами черной плесени.

У охранников имелся особый ключ, который открывал практически все двери в здании. Но для проникновения в аптеки Мемориала и отделения «Лайфкэр» требовалось стенобитное орудие. Тем не менее агенты, проводившие обыск, сумели попасть и туда. Один из экспертов-криминалистов провел инвентаризацию запасов морфия. Другие агенты изъяли все документы, включая три рецепта на большие дозы морфия, датированные 1 сентября 2005 года и подписанные доктором Анной Поу.

Шафера больше всего поразил запах смерти, витавший во всех помещениях больницы. Раз ощутив, его уже невозможно было забыть.

В некоторых материалах, опубликованных в СМИ, говорилось, что в больнице во время стихийного бедствия закончились запасы продовольствия и воды. Однако Шафер с изумлением увидел возвышающиеся до потолка штабеля бутылок с минералкой. На кухне и в других помещениях Мемориала оказалось довольно много еды и напитков. Наслушавшись многочисленных историй о рыскавших по Новому Орлеану бандах мародеров, Шафер был поражен тем, что в больнице никто даже не попытался опустошить торговые автоматы. Было очевидно, что со снабжением у обитателей больницы дела обстояли не хуже, чем у других жителей юга Луизианы. Во всяком случае, продуктов у них было больше, чем они могли потребить.

Агенты, проводившие обыск, прошли по маршрутам, которые использовались при спасении пациентов. Позже, пытаясь разобраться в показаниях и свести концы с концами, они никак не могли понять, почему сотрудники Мемориала протаскивали больных через дыру в стене, хотя имелись и другие возможности попасть в гараж – например, через крышу здания, куда, в свою очередь, нетрудно