готовым моделям. Сразу после обеда Штейнберг приступил к продолжению опытных работ, тем более, что его помощник уже перенес все покупки в летнюю кухню и с нетерпением ожидал своего руководителя. Внимательно осмотрев смолу, глину и охру, Штейнберг остался доволен качеством.

— Сначала приготовим содовый раствор. Для омыления пяти фунтов жировой смеси нам понадобится сто тридцать золотников соды. Сколько нужно взять воды для растворения?

— В четыре раза больше, чем соды, то есть 520 золотников. — Подсчитал Виктор.

— Правильно. Начинай взвешивать, нагревай воду, растворяй, а я пока займусь своими делами.

Штейнберг уселся на край стола, чтобы не мешать, ретивому помощнику работать, и занялся расчетами жировой смеси, в состав которой кроме жира включил еще пять процентов сосновой смолы. Отдельно он добавил десять процентов каолина и один процент охры. Переведя проценты в золотники, он записал полученные цифры на отдельном листе бумаги и отправился пить чай. Когда Штейнберг вернулся, кастрюля с закипающим раствором уже стояла на плите.

— Теперь нужно добавить семьдесят золотников негашеной извести и кипятить два часа.

Пока Виктор занимался содовым раствором, Штейнберг приготовил остальные компоненты: жир, смолу, глину и охру. Он заложил жир в кастрюлю и когда тот растопился, добавил в него смолу, предварительно измельченную в порошок. После того, как смола разошлась, добавил глину и охру, при этом смесь стала ярко желтого цвета, а затем влил туда готовый содовый раствор. После получасовой варки смеси на медленном огне, когда она уже сильно загустела, ее вылили в ящик, закрыли крышкой и укутали овечьими шкурами.

— Запомни, Виктор, чем медленнее будет остывать эта смесь, тем более качественным будет наше мыло.

27 мая (воскресенье)

С утра Соколов занялся приготовлением жировой смеси для трех отдельных варок. Состав был одинаковым, менялся только краситель. В первых двух вариантах использовалась охра: желтая и оранжевая, в третьем — порошок малахита. Сам Штейнберг «колдовал» над содовыми растворами. К обеду им удалось провести все три варки, разлить все в отдельные деревянные ящики, закрыть их крышками и основательно укутать шкурами. Тут привезли ручной пресс и отливки для штампа.

Сразу после обеда они разобрали ящик и извлекли сваренное накануне мыло. Используя специальное приспособление, они разрезали монолит на ровные куски, весом в четверть фунта и приступили к штамповке. Соколов, обладавшей недюжинной физической силой приводил в движение ручной пресс, а Штейнберг закладывал в штамп заготовки и извлекал готовую продукцию.

— Зачем ты постоянно смачиваешь штамп водой?

— Это не вода, Виктор, а насыщенный раствор соли — предотвращает залипание заготовки.

Закончив штамповку, друзья вооружились ножами и принялись срезать облой, после чего Генрих собрал обрезки и скатал из них шарик. Этим шариком он вымыл руки и остался доволен обилием пены.

— Как быстро и хорошо отмывает руки. — Удивился Виктор.

— Это заслуга каолина. — Пояснил Генрих. — Мельчайшие частички глины равномерно распределяются по всему объему мыла и работают как абразив, легко удаляя грязь.

— А я все думал, зачем ты добавил в жир эту глину?

— Каолин не только улучшает моющие качества мыла, но еще и устраняет его прозрачность, именно поэтому цвета получаются яркими и насыщенными.

— Скажу честно, Генрих, мне нравится то, чем мы сейчас занимаемся.

— Тебе понравилось варить мыло?

— Не обязательно мыло, мне просто нравится созидать. До этого я два года работал на заводе у Ремизова, там мы варили чугун, и мне тоже нравилась моя работа. Когда видишь, как из камней получается металл, а из простого жира великолепное мыло, невольно испытываешь восхищение. Понимаешь, я половину своей жизни провел в боях и походах, занимаясь только разрушением. Я представить себе не мог, какое удовольствие испытывает человек, занимаясь созидательным трудом.

— Могу с тобой согласиться только частично. — Возразил Генрих. — Допустим я, сидя в своей мастерской и создавая ювелирные изделия, действительно испытываю удовольствие от работы. А, какое удовольствие может испытывать работник, десять часов вынужденный горбатиться в грязном, душном, зачастую холодном помещении за мизерную плату.

— Ты прав, но ведь создать хорошие условия для работы не так сложно.

— Хозяин должен сначала осознать, что производительность и качество напрямую зависят от организации труда, а это долгая история.

— Генрих, ты же хочешь запустить завод, значит, можешь показать пример. Если они увидят, что ты много зарабатываешь, начнут присматриваться, интересоваться, делать выводы.

— Ладно, посмотрим, что у нас получится.

— Уже получилось. Предлагаю по случаю удачного завершения опытных работ, распить бутылочку шампанского.

Пока Соколов бегал за шампанским, Штейнберг привел в относительный порядок помещение, убрал ручной пресс, а из готового мыла сложил на столе небольшую пирамиду и накрыл ее полотенцем.

…

— Рад приветствовать прекрасным дамам в моем скромном жилище. — Лицо Файна расплылось в добродушной улыбке, когда в дверях его кабинета появилась Серафима Казанцева в обществе Анны Шторх. — Ради бога, красавицы, извините старика, что принимаю вас сидя, подагра проклятая замучила. Проходите, присаживайтесь.

— Не стоит так беспокоиться, Густав Францевич, мы ненадолго. — Успокоила ювелира Казанцева, усаживаясь в кресло. — Я заехала поблагодарить вас за оказанную мне помощь и заверить, что обязательно верну вам эти деньги. Чтобы у вас не возникло никаких сомнений на этот счет, я возвращаю вексель. Теперь он ваш, передаточная надпись на обороте сделана моей рукой, что может подтвердить сидящая здесь Анна Германовна.

Казанцева встала и положила на стол перед ювелиром злополучный вексель. Файн внимательно рассмотрел его, перевернул, изучил обратную сторону и положил на прежнее место.

— Боюсь, уважаемая Серафима Дмитриевна, я не совсем понимаю, о чем идет речь, поэтому вам придется мне кое-что объяснить. Как можно догадаться, Толстиков явился к вам за деньгами.

— Он предъявил мне вексель и сказал, что пришло время платить по долгам. Я отказалась, так как мой покойный муж никогда не занимал денег. Наше финансовое положение было стабильным и не требовало таких огромных сумм.

— После вашего отказа он сразу опротестовал вексель?

— Нет, он приходил еще два раза, предлагал решить дело мирным путем и не доводить до суда.

— Что конкретно он предлагал?

— Он сказал, что готов забыть про долг, если я… — Серафима запнулась и опустила голову.

— Выйдите за него замуж. —