с пилотом Финиста, рухнувшего на Вороьей Горе, быть может в нём тайна последних людей, ходивших по перевалу. Разве это не ценнейшее знание для Монастыря?

– Пока что в нём только непонятные руны и зарисовки, – не вдохновился Егор. – Восток манит, но разве у нас мало забот? Кто докажет, что написанное в нём правда или вовсе неважно? Я вот знаю, что ордынцы до Старого Кладбища не доходили, – Егор взял тетрадь и раскрыл её на рисунке с берёзовой рощей и покосившимися крестами. – Оно на нашей стороне гор, всего в полудне пути от Монастыря.

Женя наклонилась поближе к рисунку. Под берёзами возле крестов стоял танк. Передние катки его задрались, корму наоборот словно вдавили в землю, над задранным стволом пушки чернел уже знакомый ей символ двенадцатилучевого солнца.

– Место тихое, позаброшенное, на северо-востоке стоит, – сказал Егор. – Я ещё юнцом весь этот танк облазил. Он на Старом Кладбище застрял, кажется, ещё со времён Мора. Всебожцы бросили его, когда отступали после сражения с перевала. Ствол и башня развёрнуты точно так, как на рисунке.

– Значит написавший дневник тоже был там, – Женю так и тянуло к изображённому на рисунке месту. Карандашное солнце вращалось, будто пронизанное спицами колесо. Ей даже чудился ветер в берёзах и карканье воронов над надгробиями. – Егор, мне надо съездить туда.

– Нет не надо, на тебя и так несчастья сыплются, как на Иова. Что ты надеешься там отыскать? Ржавую рухлядь, могилы заросшие, церковь разваленную – вот и всё? – явно жалел Егор, что взболтнул лишнего.

– Видишь, знак на рисунке. Здесь солнце Серых, а оно что-то да значит. Если тот, кто писал дневник, добрался до кладбища, получается он был с Повелителем до конца. Может, если Господь только даст, в этой роще отыщется ключ для тайнописи. Это ведь крещёные земли, ты сам говорил, что до рощи всего полдня пути. Хочешь, вместе поедем? С тобой выйдет быстрее и безопаснее.

– «Выйдет». Ни один караван без настоятельского благословения за ворота не выйдет, а тебя отец после давешнего и подавно не благословит. И со мной не благословит, и прав будет. По весеннему бездорожью, без всякого важного или неотложного дела – даже не думай соваться.

– Если Волкодавов в охрану себе попросить, то отче может позволить, – Женя не могла оборвать связь с этим местом, пусть раньше никогда в нём не бывала. И медальон, и дневник, и берёзовая роща сулили ответ, который она так давно и столь же напрасно искала для исполнения отцовского послушания.

– Ты хуже меня, я хоть не за даром рискую, – заворчал Егор, но тут компьютер издал мелодичную трель – копирование завершилось. Женя поспешила к клавиатуре.

– Что ты такое нашла? – уже без всякой любви указал Егор на подключённый к компьютеру шлем.

– На нём записи, – скользила пальцами по виртуальному дисплею Женя. – Хочу увидеть, что сняли камеры Финиста во время полёта. Это видео до сих пор никто не просматривал. Хочешь поглядеть чужими глазами на прошлое?

– Ты так сказала, будто колдовать собралась, – подсел поближе Егор.

– Древняя техника сама немного на колдовство похожа, но нет – эти чудеса человеческие, созданные по допущению Божьему – Он создал мир таким, чтобы мы могли его познавать.

В окне низкого разрешения появилось подрагивающее чёрно-белое изображение. Они увидели кабину пилота, динамики компьютера загудели от шума авиационных двигателей. Финист медленно катился по полосе, за каплевидным колпаком проплывали ангары и постройки аэродрома. Перед вытянутым серым носом раскинулось затянутое туманом пространство.

– Башня, Серый Ноль Два на предварительном, разрешите исполнительный, – резанул из динамиков голос.

– Серый Ноль Два, Башня, полоса двадцать четыре, исполнительный разрешаю, – ответили пилоту по связи.

– Ноль Второй, занимаю полоса двадцать четыре, исполнительный.

Самолёт медленно заскользил сквозь туманное утро. Женя, наконец, поняла, что это никакой не туман – за прозрачным колпаком самолёта пролетали крупные хлопья снега. Финист остановился.

– Серый Ноль Два, к взлёту готов.

– Башня, ветер триста градусов, три метра, взлёт разрешаю.

– Серый Ноль Два, взлетаю.

Движением затянутой в перчатку руки пилот прибавил мощности двигателям, Финист начал разгон, чуть присел на переднюю стойку и затем приподнялся. Земля ускользнула вниз, самолёт немного набрал высоту, и пилот снова вышел на связь.

– Гнездо-круг, Серый Ноль Два взлёт произвёл.

– Серый Ноль Два, Гнездо-круг, набирайте эшелон пять ноль, влево курс один восемь ноль.

– Понял, пять ноль, влево один восемь ноль – Серый Ноль Два.

– Серый Ноль Два, продолжайте левый разворот на Восточный Перевал.

– Серый Ноль Два, влево на Перевал, принял.

Вид за кабиной слегка накренился, Финист лёг на крыло. В кадр попали взлётные полосы аэродрома с чередой низких белых цилиндров, потом большой город с жилыми кварталами, линиями дорог и кольцами магистралей. Финист выровнялся и теперь кроме серого неба за колпаком ничего не было видно.

– Серый Ноль Два, набирайте эшелон шесть ноль.

– Ноль Второй, шесть ноль, понял.

На этом видео оборвалось.

– Ничего не понятно, всё цифры какие-то, – потёр подбородок Егор.

– Да, очень странно. Кажется, Серая Орда из одних дикарей состояла. Люди тридцать Зим выживали в городах на востоке без воды и без света, обычных-то машин не