обо всем, что касается природы их силы? Без принуждения и уловок он с радостью поговорит с вами.

— Полагаете, что он не будет против поделиться секретами? — недоверчиво уточнила старушка.

— Уверен, что Вагош именно для этого и прислала сюда этих ребят.

— Вы зовете ее по имени, — заметила женщина.

Я пожал плечами:

— У каждого из нас есть имя. Когда я встретил Смертопряд, она была ведьмачкой. И мы бились с ней плечом к плечу.

— Я смотрела тот ролик, в котором вас нахваливали. Скажу честно, я впечатлена тем, как вы сумели найти общий язык с теми, кого у нас принято звать дикарями.

— Но они не такие, — я покачал головой. — Мы разные, но мне хочется верить, что однажды стена между нами падет.

— Вы снова это делаете, — Иванна улыбнулась.

— Что делаю? — не понял я.

— Меняете мир без революций. Мне тоже хочется, чтобы границы между нашими империями стали прозрачнее. Чтобы мы менялись технологиями, ресурсами. Чтобы пусть не мы, но наши потомки смогли говорить на одном языке. Такого же будущего я хочу для нашей империи, для своих внуков.

— А не рановато ли вам говорить о внуках, Иванна Львовна? — лукаво осведомился я, чтобы разговор не стал походить на дебаты.

— Хитрец, — хмыкнула женщина. — Я точно знаю, что моя внучка повесила в комнате плакат с вашим лицом. И когда начались волнения, даже выпустила пост на своей странице в поддержку темного ведьмака. Ее отец, конечно же, сразу обо всем узнал и отобрал у девочки телефон…

— Жестоко, — покачал головой я.

— Согласна с вами. Потому я выпустила пост на своей странице. Мой сын не может запретить мне делать это. Представляю, как ему неприятен сей факт.

— И часто вы его злите? — спросил я.

Иванна внимательно посмотрела на меня, словно раздумывала, стоит ли продолжать диалог. Но потом все же произнесла:

— Часто говорят, что родители хотят для своих детей только хорошего.

— Тоже это слышал.

— Но это не всегда так. В нашем мире порой происходят странные вещи. Ведьмаки живут долго. Так долго, что дети могут стать соперниками, пожелают подвинуть еще не старого родича и занять его место за столом.

— Мне это не нужно, — я покачал головой. — Мне не хочется становиться главой рода.

— И почему же? — удивилась собеседница. — Что плохого в том, чтобы стать свободным?

— От кого? — горько усмехнулся я. — Я не ощутил свободы, когда отец исчез. На меня с братом давили, пытаячь отобрать титул.

— Но если бы не это, тебя вряд ли вызвали из Мурома, — резонно заметила женщина. — Если бы Владимир остался на своем месте, то ты остался бы в Муроме и бил палкой волков. Этим ты, кажется, там занимался.

— Что-то вроде того, — рассеянно согласился я. — Однако, то, что произошло с Суворовым могло случиться и со мной. Несправедливо, что парень остался без наследия своей семьи, хотя его близкие погибли, исполняя долг перед родиной.

Иванна нехотя кивнула.

— Какая эта свобода, если ты можешь стать служкой в доме своего соседа, когда остальные в твоей семье умерли, защищая Империю и ее подданных? — продолжил рассуждать я

— Ты сдружился с этим парнем? — склонив голову, лукаво уточнила соседка.

— Мы вместе ходили в Лукоморье. Он прошел испытания там. Мог вернуться с середины дороги, и ждать нас в деревне. Но Суворов пошел с нами до конца.

— Быть может потому, что ему нечего терять?

— Потому что он наследник великого рода, — не согласился я. — И мне горько оттого, что он вынужден быть младшим приемным сыном Шереметьевых.

Иванна нахмурилась и уточнила:

— Его там обижают?

Я покачал головой:

— Нет. Его приняли хорошо. Но парень никогда не сможет претендовать на руку девушки, которая ему нравится,

Я осекся, поняв, что сказал лишнее, и моя собеседница это подметила:

— Вероятно стоит подать ходатайство лично Императору, — задумчиво произнесла она.

— Было бы неплохо, если бы новый Верховный оказался более широких взглядом, — вздохнул я. — Дела ведьмаков решает Синод.

— А делами Империи заведует Император, — напомнила Иванна. — Может пора об этом вспомнить. Он ведь позволил Морозовым принимать в семью бастардов. Быть может, решит вопрос и с Суворовым.

Это прозвучало не как размышление, а как совет. И я кивнул, соглашаясь со словами Иванны Львовны.

В этот момент из зарослей травы вышла кошка Като, которая держала в зубах что-то блестящее. Этим чем-то оказался поводок. На другой его стороне брела понурая собачка.

— Какая прелесть, — восхитилась Иванна. Женщина присела напротив пантеры и погладила зверя по лобастой голове. — Ты умница. Просто чудо-кисонька. Нашла мою питомицу и даже не укусила ее за бочок.

Кошка закатила глаза, словно человек, чем окончательно покорила сердце моей соседки. Охранник бережно взял на руки Принцессу и намотал конец поводка на свою ладонь.

— Все равно упустит, — шепотом поделилась со мной соседка. — Эта собака невероятно изворотлива.

Глава 34

Разоблачение

Иванна Львовна любезно согласилась сопроводить меня к трибуне, где должна была проходить пресс-конференция и встреча с фанатами. Точнее, спутница не попросту дала мне выбора, но я не возражал. Из всех аристократов старшего поколения, которых я знал, она вела себя по-человечески. Это меня подкупало.

Гостья уверенно шла рядом, слегка приподняв голову и изредка кивая в ответ на приветствия проходящих навстречу нам гостей. Казалось, она привыкла к вниманию и воспринимала его как должное.

— Я оставлю тебя, чтобы занять свое кресло, — шепнула мне Иванна, когда мы прошли по организованному охранниками коридору. — Не тушуйся. Ты сегодня очень хорошо выглядишь.

Она по-матерински поправила воротник на моем плаще и отошла. Я обошел сцену, чтобы войти в небольшой шатер, который исполнять роль павильона для всех участников выступления. Тут же рядом со мной словно из ниоткуда материализовалась Водянова. Девушка сунула мне в ладонь наушник и быстро уточнила:

— Все хорошо? Я не могла тебя найти. Пришлось выпускать Игоря Луля, который развлекает журналистов и зрителей.

— Все отлично, — успокоил я секретаря и наклонившись, шепнул на ухо. — Хочу попросить тебя сменить все пароли ко всем папками с моими документами. И не давать доступ к