И совесть меня мучить не будет.

Ксения испуганно икнула и с ужасом посмотрела мне в глаза, но меня это не проняло. Я протянул руку и потребовал:

— Давай сюда запись.

Она замялась, и зверь рядом негромко зарычал, оскалив клыки. Это подействовало, и княжна тут же послушно положила в мою ладонь диктофон. Однако волк недовольно заворчал.

— Что там у тебя есть еще? — удивился я.

Ксения достала из-за пояса телефон и протянула его мне. Но волк снова недоверчиво зарычал. Серова вздохнула, и достала их декольте еще и небольшую камеру.

— Прости, ничего личного…

— Вранье, — резко прервал я девушку. — Все это очень личное. Ты предала меня. С этого момента ты не будешь вести мой блог. Никон выдаст тебе расчет.

— Не надо, — попросила она слабо. — Пожалуйста…

— Ты получила свой приз в виде Дениса. Надеюсь, что между вами все серьезно.

— Он не просил меня о записи. Князь приказал, — со слезами в голосе пояснила блогерша.

— Не стоит танцевать под его дудку. Если же ты решила быть с князем, независимо от того, кто именно сейчас глава рода, то ты здорово прогадала.

Я отвернулся и зашагал по дорожке. В душе колыхалось темное марево. За спиной послышались бытовые шаги.

— Я не такая, — зашипела за спиной девушка.

— А какая? — зло спросил я, оборачиваясь к ней. — Ты убедила меня, что мы провели вместе ночь, увивалась за моим братом, а затем позволила моему отцу манипулировать собой.

Я остановился и продолжил, зло глядя на стоявшую напротив Серову:

— Какая ты Ксения? Кто ты на самом деле?

— Тебе легко говорить, — со злостью ответила она. — Ты народный ведьмак. А я…

— Я не родился им, — перебил я девушку. — Я им стал. Пожалел тебя. И в благодарность за мою доброту, ты, дорогуша, готова была продать меня за пару монет. Хотя я неоднократно дал тебе понять, что не угрожаю не тебе ни Денису. Что с тобой не так?

— Не смей меня винить. Ты понятия не имеешь, как я живу.

— Я видел твою квартирку. Знаю, что твой отец от тебя отрекся. Что сестра тебя любит. После произошедшего в Бергардовке она приходила в твою палату в лекарне. Прекрати строить из себя жертву. Я помню, как ты сражалась с Лилией. И слабой при этом вовсе не казалась.

— Я выживаю, как могу, — упрямо повторила девица.

Я кивнул:

— Верное слово. Выживаешь. Не живешь. Может твой отец не зря выгнал тебя из дома. Возможно, он понимал, что хороших ведьм не бывает.

— Тебя тоже выгнал твой отец, — зло выплюнула Серова. — Еще в детстве. Отрекся от тебя, и если бы не…

Я сжал кулаки. А за спиной распахнулись крылья. Но в следующую секунду, я успокоился, понимая, что девушка провоцирует меня. Чтобы потом сделать репортаж, что темный ведьмак напал на нее на Русальей Неделе. А отец и брат это подтвердят. И крылья сложились за спиной. Я же спокойно продолжил:

— И я остался собой. Не предаю тех, кого уважаю и считаю друзьями. Не использую людей и не бросаю близких. Несмотря на то что все ждут от меня иного.

Неожиданно княжна ухватила меня за руку, и кожу обожгло:

— Не надо меня отталкивать. Я тебя не предавала. Просто не знала, что за разговор должен был состояться…

Голова внезапно стала тяжелее, и перед глазами замелькали мушки. И я запоздало подумал, что может быть Ксения и права. Что оставалось бедной журналистке после давления отца и брата…

Что-то укололо мою кожу сквозь подкладку кармана, и морок рассеялся. Я замотал головой, и оттолкнул от себя светлую ведьму. Она попятилась и едва не упала. Но устояла на ногах. В ее глазах мелькнул огонь. Губы сжались в жесткую линию, и девица вмиг перестала казаться красивой. Напомнила мне ведьму, какими их рисуют в детских книжках. И «Скорбь» сама легла в ладонь:

— Попытаешься сделать это вновь, и я тебя убью, — холодно процедил я. — И меня поддержат люди, когда я расскажу им, что ведьма пыталась околдовать народного ведьмака. Повзрослей, наконец. И пойми, что за все в жизни надо платить. Предателям не дают второго шанса. Не суйся ко мне больше. И если не ощущаешь к Денису того, что демонстрируешь, то оставь его в покое.

— Беспокоишься о нем? — удивилась девица.

— Он моя семья, — устало повторил я, в очередной раз поражаясь тому, что никак не могу искоренить в себе эту странную привязанность к родне, которой на меня наплевать.

А затем отвернулся и пошел прочь. За мной бесшумно ступал волк и я оглянулся на него, размышляя о том, что совершенно не сомневаюсь в его верности. Как же странно это было, что иноземцам, которых знаю без году неделю, я ощущаю больше доверия, чем к тем, с кем нахожусь рядом намного дольше.

Зверь будто понял, что мне ничего не грозит и, обогнув меня, потрусил прочь. Я осмотрел открывшуюся картину и убедился, что народу и впрямь прибыло много. У реки колыхалось море из людей. Детей отвели к огороженной заборчиком территории, где они с восторгом принялись плескаться в воде, которую подогревал один из бастардов-огневиков. На песчаном пляже виднелось несколько девушек в белых сарафанах и с венками на головах.

Над полевой кухней вился дымок. Гости покупали пирожк и не выглядели недовольными предоставленным ассортиментом.

На подиуме уже установили микрофоны, несколько кресел, а с натянутого баннера смотрел улыбающийся темный ведьмак. Рядом вполне органично выглядели логотипы банка и еще нескольких организаций. Чуть дальше расположились стенды с мерчом Морозовых и других семей.

В небе реяло более полусотни флагов, и я оценил работу одаренных бастардов, которые ловко управляли воздушными змеями. Выглядело все достойно.

На воде замерла огромная ладья, на борту которой висели гербы дружественных мне семей. А на парусе располагалось мое изображение. Я оценил, что Лилия сумела рекламировать семью, но делала акцент именно на моей фигуре. Надо будет ее поблагодарить за это и заодно и предупредить, что князь решил наложить лапу на все, что принадлежит мне. И что дальше наши с семьей дороги скорее всего разойдутся.

— Замах поистине императорский, — послышался за спиной знакомый голос и я повернулся к подходящему человеку.

Сначала я увидел здоровяка в темном костюме, который вполне мог своими