был. И лишь жалел, что подпустил леди Сван слишком близко к сердцу. Так близко, что теперь и думать ни о ком другом не мог. И от этого еще больше злился. На себя, на строптивицу Арлину, на несправедливую судьбу…

Джеран вернулся домой с работы и, не переодевшись, поставил кофеварку на кухонную плиту, а сам задумался, глядя в окно на улицу, где занималась первая в этом году метель. Тихо шипел магический огонь под кофеваркой, тикали часы на стене. От тоски хотелось взвыть. Или сбежать куда-то, где не будешь ощущать это ужасное гнетущее чувство. И глаз этих небесных не видеть…

– У меня два варианта, – рассуждал он вслух сам с собой. – Либо убрать свою гордость в ж… э-э-э, в чулан и попробовать поговорить с Арлиной, дабы помириться и обещать ей дружбу. Просто дружбу, словно не было никаких признаний от меня. Раз не судьба нам стать парой, так хотя бы будем друзьями. Может быть, судьба хочет научить меня довольствоваться малым? А я точно смогу так? Хм… Либо написать заявление по собственному и уехать отсюда к тролльей матери! Куда-нибудь. Да хоть в княжество Ларинтейль! Сбежать от тоски и одиночества…

Трель кристаллофона выдернула его из карусели невеселых мыслей. На экране высветился номер…

– Чего? Арлина? Какого… лысого демона? – возмутился Джеран и положил артефакт связи на подоконник. – Не буду брать трубку! Нет! У меня тоже есть гордость, в конце концов!

Он развернулся от окна, где оставил кристаллофон, и сделал два шага прочь. А потом выругался себе под нос и бросился к подоконнику и схватил аппарат. Прокашлялся и принял сигнал вызова.

– Я слушаю, леди Сван. – Он старался, чтобы его голос звучал как можно тверже и уверенней.

– Привет, а ты дома? – поинтересовалась она, игнорируя официоз, и в ее голосе сквозило волнение.

– Ну дома. Только зачем это тебе? – спросил он, не скрывая раздражения.

– А можно я к тебе сейчас приеду? Ты позволишь?

Изумлению Джерана не было предела. Чего-о-о? Он не ослышался? Она собралась к нему домой? Это еще зачем?

– Не совсем понимаю, что ты задумала и что тебе нужно, – холодно ответил он.

– А ты подумай, Джер. Хорошенько подумай. Уверена, ты догадаешься. Ты же умный мужчина, – вкрадчиво промолвила Арлина с мурлыкающими нотками в голосе.

Сердце Джерана уже грозилось пробить грудную клетку. Что происходит?

– Ты что же это, ко мне приедешь? Хочешь… ко мне? – удивленно бормотал он, вмиг растеряв всю свою показную холодность, и сам не верил в то, что сейчас творится.

– Угу, – кокетливо протянула его собеседница. – Я хорошенько подумала над твоими словами, которые ты мне сказал в тот день, когда мы поругались, и поняла, что ты в действительности прав.

Он волнения Джеран не слышал, как шипит на плите сбежавший кофе.

– Я рад, что ты все же прислушалась ко мне, – признался он Арлине, хоть еще не до конца верил в то, что это не сон.

– Так ты будешь меня ждать? – уточнила она.

– Да! Конечно! – воскликнул Джеран, не дожидаясь окончания фразы. – Мой адрес…

– Я помню, – мягко перебила его Арлина. – Хоть и не была у тебя, но помню. Буду минут через двадцать, максимум через полчаса.

– А я буду ждать тебя, – радостно выпалил Джеран.

– Надеюсь, что в твоем доме достаточно тепло. А то я, боюсь, замерзну, пока доеду к тебе. Когда под пальто одни чулки и крошечные трусики, очень легко замерзнуть.

Джерану почудилось, что его сердце сейчас точно вылетит через ребра. Кровь зажглась от представленной соблазнительной картинки, и предвкушение понесло по венам сладостный жар.

– Я жду тебя, Арлина. Очень жду. Тебе будет жарко, обещаю, – промолвил он охрипшим от волнения голосом.

– До встречи, – нежно промурлыкала она и завершила разговор.

Несколько секунд Джеран, не веря свалившемуся на него счастью, заторможенно взирал на погасший экран кристаллофона. Но потом опомнился, и с возгласом «О Боги, благодарю, благодарю!» бросился убирать сбежавший кофе, а затем ринулся в погреб за бутылкой лучшего вина. «Как удачно, что я взял сырную тарелку и большой пирог в таверне, как удачно! Будет чем угостить Арлину после…» Мысль о том, что будет до этого «после» вызывала дикую эйфорию, подбрасывая совершенно бесстыдные идеи… Идеи того, что можно сделать с любимой женщиной, чтобы она надолго запомнила этот вечер. «Что ж, если завтра весь мир полетит в бездну, я хотя бы сегодня почувствую себя безмерно счастливым», – подумалось Джерану.

Делайл

Зимнее солнце, холодное, но ослепительно-яркое, смотрело на землю с недосягаемой небесной выси. Эта высь сегодня раскинулась лазурным пологом, не тронутым облаками. Первый снег уверенно вошел в столицу, окутав город белой сверкающей шалью. Глядя на снежный покров из окна своего рабочего кабинета, я не мог не поддаться ощущению нечаянной радости, вдруг нагрянувшей мне в душу. Белое покрывало скрыло всю серость и грязь и переливалось на солнце миллионами искр. Накинув зимнее пальто, я вышел из кабинета и направился в малый хореографический зал. Марьяна ушла туда еще час назад, и я точно знал, для чего – ей не хватало занятий балетом и театральных репетиций, которые сейчас тоже оказались приостановлены.

Несмотря на погожий день, во дворе Академии не было привычного гомона голосов. Без значительной части адептов Академия заметно опустела. Ради безопасности в свете последних событий решено было провести для всех адептов, кроме выпускников, досрочную зимнюю сессию и отпустить по домам. Будущие выпускники остались, носили защитные артефакты, сделанные по моим разработкам, и готовились к составлению выпускных работ.

Всем, кто находился в плену у химеры, Совет императоров постановил в приказном порядке носить защитный артефакт, не снимая. Это было легко – артефакт делали в виде цепочки на руку, но все же нашлась одна идейная идиотка, устроившая скандал из нежелания носить артефакт. Свой протест она объяснила тем, что не хочет находиться под неусыпным надзором императора. Такие обвинения были, мягко говоря, беспочвенны, ведь моя разработка никак не связана со слежением. Но об упрямстве этой женщины можно было бы слагать легенды, если бы это самое упрямство не угрожало жизням других. Однако приказ императора есть приказ, и ей все же пришлось надеть защитный браслет.

Хруст снега под ногами мысленно возвращал в детство, дарил чувство беззаботности, которое, я точно знаю, вскоре испарится без следа. Хотя… мне все равно будет хорошо и отрадно. Потому что уже завтра наша с Марьяной помолвка, и я жду этого часа с замиранием сердца. И пусть мы не сможем увидеть на церемонии всех, кого хотелось бы, самое важное все равно свершится. Это