[Профессор Юнг]

690 Бог грозен; живой Господь – это оживший страх. На мой взгляд, это инструмент, и Мухаммад был таковым для своего народа. Все люди, например, исполненные этой сверхъестественной силы, всегда вызывают у других отторжение. Я совершенно уверен в том, что отдельные личности из Ветхого Завета были крайне неприятными людьми.

[Преподобный У. Хопкинс]

691 Очевидно, что существует и всегда существовал конфликт между наукой и религией. Сейчас, быть может, он сделался менее острым, чем ранее. Как добиться примирения, очевидно необходимого?

[Профессор Юнг]

692 Между религией и наукой нет конфликта. Это устаревшее представление. Наука должна учитывать то, что есть на свете. Религия существует, является одним из наиболее значительных достижений человеческого разума. Это факт, и науке нечего о нем сказать; она просто подтверждает наличие этого факта. Наука всегда направлена на признание, она не пытается объяснять явления. Наука не может установить религиозную истину. Ведь последняя – это, в сущности, опыт, а не мнение. Религия – абсолютный опыт. Такой опыт абсолютен настолько, что его нельзя обсуждать. Возьмем, например, человека, пережившего религиозный опыт: с ним это было, и никто не сможет лишить его тех ощущений.

[Преподобный Хопкинс]

693 В девятнадцатом столетии ученые были гораздо догматичнее, чем сегодня, и отвергали всякую религию как иллюзию. А ныне они признают веру и испытывают ее на самих себе.

[Профессор Юнг]

694 Наша наука – феноменология. В девятнадцатом столетии наука следовала иллюзии, будто она способна установить истину. Но ни одна наука не может установить истину.

[Преподобный У. Хопкинс]

695 Однако большинство нынешних людей живет по заветам науки девятнадцатого столетия. Вот в чем беда.

[Профессор Юнг]

696 Да, вы правы. Эта старинная установка просочилась в низшие слои населения, и это грозит обществу неизбывным злом. Когда глупцы начинают рассуждать о науке, ничего хорошего ждать не приходится. Нас застигла великая духовная эпидемия; масса попросту безумна!

IV. Об оккультизме [к тому 1 полного собрания сочинений К. Г. Юнга]

О спиритических явлениях

697 В одну короткую лекцию невозможно, естественно, вместить сколько-нибудь подробную характеристику такой сложной исторической и психологической проблемы, как спиритуализм[241] (от spiritus – дух). Поэтому придется довольствоваться тем, что мы прольем немного света на разные стороны этого запутанного вопроса. Тем самым слушатель хотя бы получит приблизительное представление о многообразности спиритуализма, ведь спиритуализм – не только теория (сторонники неизменно подчеркивают ее «научность»), но и религиозное верование, которое, как и всякое другое религиозное верование, составляет духовное ядро религиозного движения. Секта приверженцев спиритуализма верит в реальное и осязаемое вмешательство духовного мира в дела мира посюстороннего и, следовательно, следует религиозной практике общения с духами. Двойственная природа спиритуализма дает ему преимущество перед прочими религиозными движениями: здесь налицо как убеждения, которые не поддаются доказательствам, так и ссылки на совокупность якобы изучаемых наукой физических явлений, природа которых совершенно необъяснима без гипотезы о вмешательстве духов. В силу своей двойственной природы спиритуализм – будучи одновременно религиозной сектой и научным направлением – охватывает различные области повседневной жизни, не имеющие, казалось бы, между собой ничего общего.

698 Спиритуализм как секта зародился в Америке в 1848 году. История его происхождения довольно странная[242]. Две девочки из методистской семьи Фокс, проживавшей в Хайдсвилле, недалеко от Рочестера (штат Нью-Йорк), каждую ночь просыпались от пугавшего их стука. Сначала поднялся большой переполох, соседи решили, что это дьявол опять затеял свои обычные игрища. Однако постепенно в стуках распознали форму общения, выяснилось, что, если задать тот или иной вопрос, некто незримый отвечает на них определенным числом стуков. Посредством такой «стуковой азбуки» удалось узнать, что в доме Фоксов был убит человек и что его тело зарыто в подвале. Полицейское расследование будто бы подтвердило этот факт.

699 Таковы факты. Мало-помалу сообщения о полтергейсте вроде того, который донимал семейство Фокс, стали поступать из других протестантских общин. Вновь приобрело популярность подзабытое столоверчение. Повсюду разыскивали и находили многочисленных медиумов, то есть лица, в присутствии которых случались загадочные явления (тот же стук). Движение быстро распространялось, перекинулось в Англию и на континент. В Европе спиритуализм чаще всего выражался в столоверчении; началось настоящие поветрие, фактически на любой вечеринке или на балу гости ускользали гурьбой в укромный уголок, чтобы расспросить тот или иной столик. Этот специфический симптом спиритуализма наблюдался повсеместно. Религиозные секты тоже вносили свою лепту, их ряды неуклонно пополнялись. Сегодня в каждом крупном городе имеется достаточно многочисленное сообщество практикующих спиритуалистов.

700 В Америке, буквально кишащей местными религиозными движениями, всплеск любопытства в отношении к спиритуализму вполне понятен. У нас же благосклонный прием, оказанный этому движению, можно объяснить только тем, что почва для него была подготовлена исторически. Начало девятнадцатого века ознаменовалось пришествием романтизма в литературу, и это направление отражало всеобщий и глубоко укоренившийся интерес ко всему необычному и ненормальному. Люди купались в оссиановских страстях[243], сходили с ума от романов, действие которых разворачивалось в старинных замках и разрушенных монастырях. Повсюду на передний план выдвигалось нечто мистическое и истерическое; везде читались лекции о жизни после смерти, о лунатиках и провидцах, о животном магнетизме и месмеризме. Всему этому сумасшествию Шопенгауэр посвятил длинную главу в своих «Парергах и паралипоменах», а также вспоминал о них в разных местах своего главного труда[244]. Даже важное шопенгауэровское понятие «святости» на самом деле – надуманный, мистико-эстетический идеал. Поветрие затронуло и католическую церковь, где сторонники нового движения объединялись вокруг странноватой личности Иоганна Йозефа фон Герреса[245] (1776–1848). Особенно показательным в интересующем нас отношении был его четырехтомный труд «Христианская мистика» (1836–1842), но схожие рассуждения присутствовали и в более ранней работе «Эммануил Сведенборг, его видения и его отношение к церкви» (1827). Протестантская публика восторгалась проникновенной поэзией Юстинуса Кернера и его ясновидящей, фрау Фридерики Гауффе[246], а отдельные богословы вспоминали собственное католическое прошлое и брались изгонять духов. К тому же времени относится значительное число замечательных психологических описаний людей ненормальных – экстатиков, сомнамбул, сенситивов. Они пользовались большим спросом, их всячески пестовали и лелеяли. Хороший пример – сама фрау Гауффе, «ясновидящая из Преворста», собравшая целый кружок поклонников. В католицизме ей соответствовала Катарина Эммерих, подверженная экстатическим припадкам монахиня из Дульмена. Сообщения о личностях такого рода некий анонимный составитель собрал в увесистый том под названием «Экстатические