— Так было всегда, — снова повторила она. —Тебе просто требовалось время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

— И я всегда хотел, чтобы ты была моей, просто я был слепцом,не замечающим то, что лежит прямо у меня под носом. Я хочу работать с тобой,Макси. Хочу переехать в Мэн и купить рыболовецкое судно, чтобы на выходные ипраздники выходить на нем в океан вместе с тобой. Я хочу иметь право ревноватьтебя, заботиться о тебе, быть собственником — и хочу, чтобы целый мир знал обэтом моем праве. Потому что я люблю тебя, как никто никогда никого не любил иникогда не полюбит. Именно поэтому я прошу тебя выйти за меня замуж, Макс.

Она обвила его руками за шею и, встав на цыпочки, осторожнопоцеловала в губы.

— Если бы ты знал, как долго я ждала, пока тыпроснешься, Малоун!

— Очень долго. Прости меня, детка. Больше я никогда незаставлю тебя ждать, даю слово. Я женюсь на тебе прямо сейчас — как только мынайдем мирового судью. Если ты, согласна, конечно.

Максин медленно покачала головой:

— Я не могу выходить замуж, пока со мной нет моейлучшей подруги, Лу.

— Тогда нам лучше поспешить отыскать ее. Честнопризнаюсь, не знаю, сколько еще я смогу ждать.

Обняв ее одной рукой за талию, а другой подхватив узел скровати, он повел ее к машине. Распахнув перед ней дверцу, он помог ей сестьвнутрь, сам пристегнул ей ремень безопасности и быстро чмокнул в губы.

Максин подумала, что может быстро привыкнуть к тому, что он,а не она, выступает в роли соблазнителя. И ей это нравилось.

Лу выпрямился, несколько мгновений вглядываясь в ее лицо,затем закрыл дверь, забросил свернутый пиджак Джейсона на заднее сиденье и,обойдя машину, сел за руль. Заведя двигатель, он выехал на дорогу, чтобыпоскорее уехать из Эндовера. Солнце вставало, и, проезжая по улицам города, онивидели его жителей, которые выходили из своих домов, щурясь от света, будтонасекомые, слишком долго зимовавшие под землей. Взгляды людей были чистыми и острыми,хоть и немного несмелыми.

— Боже, как я рада уехать из этого места, — соблегчением вздохнула Макс. — Хотя, как мне кажется, чары, сковывающиегород, постепенно рассеиваются.

— Полностью с тобой согласен. После того как мывернулись с острова, все ощущается по-другому. Воздух стал чище. И Гэри тожепоказался мне нормальным человеком.

— Мы отпугнули самого Дракулу, — заявила девушка,искоса глядя на Лу. — Поверить не могу, что это было самое первоерасследование нашего нового агентства. Дракула. Это же самый ужасный вампир извсех!

— И мы выжили, поэтому сумеем рассказать обэтом, — подхватил Лу. — По-моему, это не предвещает нам тихого испокойного будущего, как ты считаешь?

Она с тревогой воззрилась на него.

Лу улыбнулся.

— Милая, не волнуйся. Мне нужна ты, и только ты, а нетишина и спокойствие. Ты, любимая моя Безумная Макс Стюарт. — Он сноваулыбнулся. — Нет, Безумная Макс Малоун. Такое событие заслуживает кольца.

— Я всегда это знала, — ответила она, наклоняясьвперед и целуя его в шею. Потом она положила голову Лу на плечо. Волосы ее всееще были влажными от компресса со льдом. — Я тебя обожаю!

— Взаимно, милая.

— Куда мы едем?

— Мы едем к доктору, который наложит швы тебе наголову. А уж потом станем искать Сторми. Что произойдет дальше, не имеетзначения, потому что, куда бы ни направлялись, мы будем вдвоем. До самойсмерти, Макс. Клянусь тебе.

— Уж я от тебя точно никуда не денусь, — сказалаона.

— Очень на это рассчитываю.

Сторми сидела в парусной лодке со связанными руками,наблюдая за тем, как мужчина, который, как она полагала, был самим Дракулой,ловко маневрировал их суденышком, держа курс на темную линию горизонта. Мощныйветер раздувал парус, и они с головокружительной скоростью скользили поокеанской глади, оставляя позади привычный девушке мир, направляясь внеизвестность, которая наполняла ее чувством предвкушения и страха. Она ощущалачто-то странно манящее, неуловимо знакомое и одновременно пугающее. Что-то, чтоодновременно и притягивало, и отталкивало ее.

Так же, как и этот мужчина.

Дракула.

Обернувшись, он посмотрел на нее, и его длинные черныеволосы развевались по ветру. В его взгляде читалась настороженность, словно онпринимал ее за одну из охотниц на вампиров, о которых рассказывала Макс.

— Почему бы тебе не развязать мне руки, —предложила она.

— Потому что я не уверен, что ты не захочешьпредпринять попытку к бегству, Темпест. В этом случае ты лишь утопишь себя.

Темпест. Ее имя в его устах звучало не так уж и неприятно.Она не могла оторвать от него глаз, не могла запретить себе вспоминать слияниеих губ, прикосновение его зубов к ее шее — боже, кожа там до сих пор приятнопокалывала.

— Обещаю, что не стану пытаться бежать. В любом случаемне не доплыть до берега. И я знаю, что ты не причинишь мне зла.

— Не стоит быть так в этом уверенной, малышка.

Он наклонился к ней, и она подняла повыше свои связанныезапястья. Вытащив нож, он осторожно разрезал веревки. Рука его задержалась наее руке чуть дольше, чем требовалось.

— Тому, что ты чувствуешь, — прошептал вампир ейна ушко, — есть объяснение.

— Неужели?

Он кивнул, глядя на нее своими бездонными как ночь глазами.

— Я пил твою кровь. Это было очень глупо с моейстороны. Не следовало этого делать только ради того, чтобы шокировать твоихдрузей. Но я в некотором роде… импульсивный.

— Все было совсем не так, как я предполагала.

— Нет. И это создает при… притяжение. Именно поэтомукровь твоя вскипает, когда ты ловишь на себе мой взгляд, малышка. Со временемэто пройдет.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Я так не думаю.

— Нет?

Сторми покачала головой и прошептала:

— Нет. Потому что я испытывала те же чувства задолго дотого, как ты впервые коснулся меня. Я тебя тогда даже не знала. Все началосьгораздо, гораздо раньше.

Он подозрительно прищурился.

— Что ты хочешь этим сказать?

Вздохнув, девушка прикрыла глаза.

— Я не знаю. Я не знаю, Влад.

Долгое время он молча вглядывался в черты ее лица, а ихсудно уплывало все дальше и дальше.

— Скоро солнце взойдет, и я буду вынужден искатьубежища. Надеюсь, ты не станешь возражать против дневного отдыха, будучипривязанной к моему бездыханному телу.