— Оставь ее в покое.

Селина невесело рассмеялась:

— Интересная реакция. Жаль, что нет времени испытатьтвою привязанность к маленькому стражу Кадогана.

Селина неожиданно подняла вверх руки и выдернула из прическишпильки. Вернее, то, что я принимала за шпильки. На самом деле это были дваузких кинжала, блеснувшие в лунном свете. Иссиня-черные волосы Селины,освобожденные от заколок, рассыпались по плечам.

Я шагнула вперед, готовясь защитить Этана, но вдруг в моейголове прозвучал его голос:

«Жди. Еще рано. Пусть признается во всем».

Значит, он знал, что я здесь. Знал, что я готова. И яподчинилась приказу, наполовину вытащив катану из ножен и держа в другой рукеосиновый колышек.

— Несмотря на небрежность, мой план сработал, —продолжала Селина. — Теперь люди с подозрением относятся к Дому Кадогана,они считают, что это ты убил Дженифер Портер. И Дом Грея тоже не избежалподозрений: его вампиров подозревают в убийстве Патриции Лонг. На твоейрепутации пятно, Этан. И остальные тоже запачканы. Все, кроме Наварры… —Она ненадолго умолкла и улыбнулась, но улыбка не столько украсила ее лицо,сколько придала ему безумный вид. — Я одна достойна доверия людей и смогураспространить свое влияние не только в мире вампиров, но и в человеческомобществе. Дома будут нуждаться во мне для налаживания отношений, а я будуосуществлять руководство. Под моей властью мы станем такими, какими должныбыть.

— Я не могу тебе этого позволить.

— Странно, что ты до сих пор считаешь, будто решениезависит от тебя, — сказала она, помахивая перед собой кинжалами. — Тыстанешь еще одной жертвой. Очень дорогой и красивой жертвой, но дело тогостоит. Сколько наших собратьев было заколото? Ты жил во времена Очищений, Этан.Тебе это известно.

Но он не собирался углубляться в обсуждение историческихподробностей.

— Если ты хотела низвергнуть Дома Кадогана и Грея,зачем нужны были эти записки? Зачем привлекать Ноя и его людей?

— Записки предназначались только для глаз вампиров. Ачто касается их цели — ты опять меня удивляешь. Солидарность, Этан. Пока мы необъединимся, мы ничего не добьемся. Бродяги нам ничего не обещают. Да, надопризнать, они горячие ребята. Они могут увеличить нашу численность. Но каксоюзники они бесполезны. Они не признают никаких соглашений. И не будут игратьв одной команде с остальными. — Она небрежно повела рукой, и лезвие сноваблеснуло. — Им необходима чистка.

Этан долго молчал, опустив взгляд к земле, но затем поднялголову:

— Значит, это ты убедила Эмбер тебе помочь, заставилаее выкрасть медальон, а кому-то еще приказала подбросить его на местопреступления?

Селина кивнула.

— А футболка из Дома Грея? Как ты ее заполучила?

Она злорадно усмехнулась:

— Твоя рыжая завела себе еще одного дружка. Одержалаеще одну победу.

Лицо Этана окаменело. Я ему сочувствовала. Не самоеподходящее время, чтобы узнать, что любовница предала тебя, предала твой Дом иостальных вампиров.

— Как ты могла на это пойти?

Селина испустила мелодраматичный вздох:

— Я опасалась, что ты именно так меня поймешь, чтообратишься к моральным принципам. Люди не настолько невинны, дорогой. Один изних разбил мне сердце. И ничуть не сожалел об этом. Это холодные, грубые иглупые создания. А нам приходится мириться с их существованием. Нам надо быловыступить столетия назад, надо было уже тогда объединить свои силы в борьбепротив людей. Сейчас это, безусловно, невозможно. Их слишком много. Но мыначнем с малого. Заведем себе друзей. Будем, как ты всегда настаивал,привлекать на свою сторону союзников. Мы усыпим их бдительность своимипрекрасными лицами и красивыми словами, а сами тем временем проникнем в ихтылы. Составим планы. Они привыкнут к нам, и вот тогда можно будет нанестиудар.

— Ты накличешь войну, Селина.

Она решительно сжала челюсти:

— Верно, черт побери. Им следует нас бояться, и онибудут бояться. — Но затем ее лицо смягчилось. — Но сначала ониполюбят меня. А когда придет время, я заявлю о своей истинной сущности — олюбви к вампирам и ненависти к людям. Я буду упиваться этой изменой, Этан. Ябуду наслаждаться предательством. И отомщу за то, что он со мной сделал.

На мой взгляд, Селина Дезалньер полностью открылась. Онажаждала славы, всеобщего внимания, страсти. Ей были необходимы друзья, и неменьше, чем враги.

Селина подняла кинжал, направила его в грудь Этана:

— Столетия, Салливан. Мы веками подчинялись их законам,их диктату, прятались и от всего мира скрывали свою натуру. Хватит. Я сделаламир таким, какой он есть сейчас. И я устанавливаю правила.

Она рывком отвела руки назад, готовясь ударить. Я рвануласьиз-за деревьев, словно электрическим разрядом подстегиваемая мысленнонарисованной картиной, как она ранит моего мастера, моего сеньора. МОЕГО…

«Пригнись!»

Крик прозвучал только в моих мыслях, но я надеялась, чтоЭтан меня услышит, и, вложив все свои силы в бросок, метнула осиновый кол. Этанрезко опустился на землю, и заостренный колышек, пролетев над его головой,вонзился в тело Селины над левой грудью. Слишком высоко. Я не попала ей всердце. Тем не менее она выронила кинжалы, рухнула на колени и завопила отболи. Ее пальцы ухватились за колышек, но он уже обагрился кровью и сталслишком скользким. Этан тотчас прыгнул вперед, обхватил ее сзади и блокировалруки.

Внезапно послышалось лязганье дверей и топот ног. В лицеКатчера, Люка, Малика и других вампиров Кадогана прибыло подкрепление.

— Мерит?

Я не могла отвести от нее взгляда. Селина выкрикивалагрязные ругательства, проклинала подбежавших охранников за то, что они всталина ее пути и помешали ее планам, и черные длинные волосы метались вокруг еелица.

— Мерит.

Я наконец-то услышала свое имя, подняла голову и увидела,что Этан носовым платком вытирает со своих рук кровь. Красные пятна виднелись ина его еще совсем недавно безукоризненно белой рубашке. Кровь Селины. Кровь,пролитая мной. Я уставилась на багряные капли, потом перевела взгляд на еголицо:

— Что?

Он прекратил свое занятие и смял платок в тугой шарик.

— Ты в порядке?

— Я не… — Я покачала головой. — Вряд ли.

У него между бровей прорезалась морщинка, и Этан уже открылрот, собираясь что-то сказать, но в этот момент снова захлопали дверцы машин ипослышались торопливые шаги. Он повернул голову, и я проследила за еговзглядом.

Прибыл Морган. Он примчался в той же одежде, в которой и часназад, когда мы расстались, но теперь его лицо выражало тревогу и скорбь.Вероятно, после моего сообщения ему, как заместителю Селины, позвонил Люк илиКатчер.