Фрэн заметила тревожную холодную вспышку гнева в глазахРедмана, потом они вновь смягчились.

— Нет, я не лгу.

— А я тебе говорю, что ты лжешь! Ты просто…

— ГАРОЛЬД, НЕМЕДЛЕННО ЗАТКНИСЬ!

Гарольд посмотрел на нее с болью.

— Но Фрэнни, как ты можешь верить…

— А как ты можешь быть таким грубым и невыносимым? — горячоспросила она. — Ты можешь для начала хотя бы выслушать, что он нам скажет?

— Я не доверяю ему.

— Как можно судить о человеке, которого только что встретил?Гарольд, ты ведешь себя просто отвратительно!

— Позвольте, я вас все объясню, — сказал Стью спокойно. Онрассказал краткую версию истории, начавшейся с того, как Кэмпион врезался вколонки Хэпа. Вкратце он рассказал о своем побеге из Стовингтона неделю назад.Гарольд тупо смотрел на свои руки, выдирая ими куски моха и разрывая их начасти. Но лицо девушки было похоже на развернутую карту несчастной страны, иСтью стало ее очень жалко. Она отправилась с этим мальчишкой (у которого, надоотдать ему должное, возникла отличная идея), надеясь вопреки очевидности, что вмире остались еще какие-то островки раз и навсегда заведенного порядка. Что ж,ее постигло сильное разочарование. Это было видно по ее глазам.

— И Атланта тоже? Оба уничтожены эпидемией? — спросила она.

— Да, — сказал он, и она разрыдалась.

Он хотел бы успокоить ее, но мальчишка бы этого не позволил.Гарольд с сомнением взглянул на Фрэн, а потом на крошки моха у себя на рукавах.Стью протянул Фрэн платок. Она рассеянно поблагодарила его, даже не поднявглаза. Гарольд вновь сумрачно уставился на Стью глазами жадного мальчика,который сам хочет съесть коробку печенья. Как он будет удивлен, подумал Стью, —когда узнает, что девушка — это не коробка печенья.

Когда ее рыдания перешли в прерывистые вздохи, она сказала:

— Думаю, мне и Гарольду надо вас поблагодарить. По крайнеймере, вы избавили нас от долгого путешествия с разочарованием в конце.

— Ты хочешь сказать, что веришь ему? Просто так, на слово?Он тебе вешает лапшу на уши, а ты… ты просто принимаешь это с благодарностью?

— Гарольд, с чего бы ему врать? Какая ему от этого выгода?

— Как я могу знать, что у него на уме? — спросил Гарольдсвирепо. — Может быть, убийство. Или изнасилование.

— Гарольд, попытайся не быть таким ужасным, — попросилаФрэн.

— УЖАСНЫМ? — заорал Гарольд. — Я забочусь о тебе — о нас —разве это так УЖАСНО?

— Смотри, — сказал Стью, закатывая рукав. На руке у негобыло несколько заживающих следов уколов и след от кровоподтека. — Они кололименя всякими лекарствами.

— Может быть, ты наркоман, — сказал Гарольд.

Не ответив, Стью опустил рукав. Разумеется, дело было вдевушке. Он привык к мысли о том, что она его собственность. Ну что ж,некоторыми девушками можно владеть, а некоторыми — нет. Эта, скорее всего,относилась к последнему типу. Она была высокого роста и выглядела хорошенькой иочень свежей. Ее темные глаза и волосы придавали ей вид, который ошибочно можнобыло принять за нежную беспомощность. Легко можно было не увидеть ту елезаметную морщинку между бровями, которая делалась такой отчетливой, когда онасердилась.

— Ну и что же нам теперь делать? — спросила она, полностьюпроигнорировав последнюю реплику Гарольда.

— Все равно надо ехать, — сказал Гарольд, и когда онапосмотрела на него, он добавил поспешно: — Ну, надо же нам ехать КУДА-НИБУДЬ.Конечно, может быть, он и говорит правду, но нам надо проверить второй раз. Апотом мы решим, что делать дальше.

Фрэн взглянула на Стью с выражениемя-не-хотела-бы-вас-обижать-но. Стью пожал плечами.

— Согласна? — настаивал Гарольд.

— По-моему, это не имеет значения, — сказала Фрэнни. Онасорвала пушистый одуванчик и сдула с него семена.

— Вам кто-нибудь встретился на дороге? — спросил Стью.

— Попалась одна собака, похоже, здоровая. Людей мы невидели.

— Я тоже видел собаку. — Он рассказал им о Бэйтмене иКоджаке. После этого он произнес: — Я направлялся в сторону побережья, но развы говорите, что там никого нет, то мое желание угасло.

— Очень жаль, — сказал Гарольд голосом, в котором можно былорасслышать что угодно, кроме жалости. Он поднялся. — Готова, Фрэн?

Она неуверенно посмотрела на Стью, а потом встала.

— Спасибо вам за то, что вы рассказали нам, пусть даженовости и оказались не слишком веселыми.

— Секунду, — сказал Стью, также поднимаясь на ноги.

Он снова засомневался, думая о том, стоит ли с нимисвязываться. С девушкой все было в порядке, но мальчишке явно было летсемнадцать, и он был поражен тяжелым случаем ненависти ко всему человечеству.Но так ли много осталось людей, чтобы можно было позволить себе выбирать? Стьюдумал, что нет.

— Мне кажется, мы оба ищем людей, — сказал он. — Если выпримите меня, мне хотелось бы стать вашим попутчиком.

— Нет, — немедленно откликнулся Гарольд.

Фрэн обеспокоено перевела взгляд с Гарольда на Стью.

— Может быть, мы…

— Не возражай. Я сказал нет.

— У меня что, нет права голоса?

— Да что с тобой? Разве ты не видишь, что ему надо толькоодного? Боже мой, Фрэн!

— Трое лучше, чем двое, если случится беда, — сказал Стью, —и я-то уж точно знаю, что это лучше, чем один.

— Нет, — повторил Гарольд. Руку он опустил на рукоятьревольвера.

— Да, — сказала Фрэн. — Мы рады принять вас, мистер Редман.

Гарольд резко обернулся, посмотрел на нее с болью и обидой.Стью на секунду напрягся, опасаясь, что Гарольд ударит ее, но потом сноварасслабился.

— Так вот ты как? Ты просто ждала удобного момента, чтобыизбавиться от меня, теперь я понимаю. — Он так рассердился, что на глаза емунавернулись слезы, и от этого он стал сердиться еще сильнее. — Раз ты такхочешь, пожалуйста. Ты поедешь с ним. А мне с тобой делать нечего. — И он пошелк тому месту, где стояли «Хонды».

Фрэнни посмотрела на Стью с убитым видом, а потомповернулась к Гарольду.

— Минуточку, — сказал Стью. — Постойте здесь, пожалуйста.