— Нет, — задумчиво ответила я. — Меня взяли взаложники.

Севка отлепил взгляд от телевизора, посмотрел сначала наменя, а потом на Ритку, точно спрашивая ее совета. Та ничего советовать немогла, она стояла и хлопала глазами. Конечно, она тоже считала, что это никудане годится, в смысле правдоподобия, но зная мое невезение…

— Это что, шутка? — на всякий случай спросила она,а я отрицательно покачала головой, не оставляя ей никаких шансов.

— Чушь, — презрительно фыркнул Севка, — онавсе выдумывает.

Это было обидно и отвечать я сочла ниже своего достоинства,ограничившись презрительной усмешкой. Ритка пододвинула стул и села рядом сомной. Пока она все это проделывала, по телевизору начались местные новости.Сегодняшнее происшествие журналисты обойти не могли и даже начали с него. Черезминуту я увидела себя на экране в компании двух идиотов в масках. Съемку вели сприличного расстояния, но узнать меня все-таки было можно.

— Господи, — охнула Ритка, прижимая руку к груди,попеременно глядя то на экран, то на меня, а Севка прямо-таки позеленел,подозреваю, что с досады, потому что теперь даже у него не хватит совестизаявить, что я вру, раз меня в новостях показывают.

— Ничего себе, — пробормотал он.

— Да тихо ты, — шикнула на него Ритка, — дайпослушать.

То, что сообщили в новостях, порадовать меня никак не могло.Грабители, прихватив деньги (общая сумма, по приблизительным подсчетамисчислялась одиннадцатью тысячами рублей, и это вместе с кошельками граждан, втом числе с моей разнесчастной сотней), и застрелив одного из посетителей, которыйоказал сопротивление (вот уж кто соврать любит, так это журналисты), скрылисьна машине (далее следовали марка, цвет и номер), взяв с собой меня в качествезаложницы. В ближайшей подворотне они от меня избавились и в буквальном смыслеисчезли. Далее следовал обычный в таких случаях набор фраз: ведется следствие ивсе такое…

— Господи, — опять ужаснулась Ритка, когда сюжетзакончился, — что ты пережила…

— Да уж, — вздохнула я.

— С этим надо что-то делать, — покачала онаголовой.

— В каком смысле? — не поняла я.

— Ну, не знаю. Но это уже становится невыносимым. Можеттебе к экстрасенсу сходить, может тебя кто сглазил?

— Что за чушь? — влез Севка.

— И вовсе не чушь. Ты посмотри, что делается. Она всюпосуду перебила, я уж молчу про машину… а теперь еще и это.

— Рот нечего разевать, тогда и посуду бить небудет, — разозлился он.

— В заложники меня взяли потому, что я рот разевала?

— Наверняка что-нибудь сморозила и они выбрали тебя.

— Ничего подобного. — Я приготовилась скандалить,но Севка неожиданно сменил тему.

— А кого убили?

— Откуда мне знать? Телевизионщики и те не знают.

— Наверняка знают, только помалкивают. Ты в милициибыла?

— Конечно.

— Бедняжка, — посочувствовала мне Ритка и дажезаревела.

— Ладно, чего ты, — расстроилась я. — Всеведь обошлось.

— Тебя могли убить.

— Ну, так ведь не убили, — вновь влезСевка. — Сказано это было таким тоном, точно данное обстоятельство егоочень огорчило.

— Ты совершенно бесчувственный, — обиделась заменя Ритка и начала приставать с вопросами. Я подробно ответила на них, утаивлишь, что в грабителе узнала бывшего одноклассника. Севку вновь заинтересовалубитый мужчина.

— Рыжий, говоришь? С усами?

— Ага. Здоровый такой.

— Вот черт, — выругался он и сделался задумчивым.

— Ты что, с ним знаком? — наудачу спросила я.

Он аж подпрыгнул.

— Спятила? Да я и не видел, кого убили…

— Может, описание кому подходит? — подсказалаРитка.

— Никаких рыжих я не знаю, — разозлился Севка иушел с кухни, не забыв хлопнуть дверью.

— Чего он психует? — пожала плечами Ритка.

— Дай мне свою машину, — задумчиво попросила я.

— Ни за что, — тут же ответила она, — ты еенепременно разобьешь.

— Не каждый же день я машины разбиваю, — несогласилась я.

— Мою обязательно разобьешь, уж я-то знаю. И вообще,тебе лучше некоторое время посидеть дома. Мало ли что… И этим придуркам стелевидения вовсе незачем было тебя показывать, вдруг грабители… то есть яхотела сказать… Короче, сиди дома, а я посмотрю в газетах объявление, можетнайду подходящего экстрасенса.

Я пожала плечами и отправилась в свою комнату. Но на местемне не сиделось.

Душа жаждала движения и великих свершений. К тому же тоскапо недавно обретенному, а сегодня опять утраченному паспорту навалилась на меняс новой силой. Стеная и охая, я бродила по комнате, то и дело косясь на часы.Время позднее, я имею ввиду позднее для похода в гости, надо на что-торешаться. Если Кузин не сменил адрес, то живет с родителями и мой неурочныйвизит как-то придется объяснять.

Конечно, маловероятно, что после сегодняшних событий онпреспокойно проводит вечер в кругу семьи, но мать должна знать, где онобретается, если сменил адрес, а если все еще живет с родителями, ноотсутствует, передаст, что я интересовалась им. К тому же у него мог появитьсятелефон, тогда я разживусь номером.

Наконец я решилась и выскользнула в холл. Ритка в кухнешуршала газетами, должно быть всерьез занялась экстрасенсами. Стараясь нешуметь, я потихоньку выдвинула верхний ящик тумбочки, здесь Ритка обычнодержала ключи от машины.

Ничего подобного, ключи отсутствовали, то есть ключи валялись,но не от ее машины, а от «Ауди» Севки, чему имелось материальное подтверждение:фирменный знак на брелке. Пробормотав сквозь зубы: «Ну, зануда», я устремиласьк Риткиной сумке, которая лежала на пуфике. Только не подумайте, что для меня впорядке вещей заглядывать в чужие сумки. Но на сей раз — особый случай, покрайней мере мне удалось убедить себя в этом. Однако, невезение и здесь неоставило меня: ключей не оказалось и в сумке. Выходит, Ритка, опасаясь за своютачку, просто-напросто их спрятала.