— Я буду постоянно держать при себе мобильник, чтобы тымогла связаться со мной даже ночью, — пообещала Стиви. — И если будетнужно, я вылечу к тебе первым же рейсом, хорошо?

Кэрол кивнула, хотя и знала, что не позволит себе звонитьСтиви посреди ночи. Она вообще очень хорошо представляла себе, что можно, а чтонельзя, что допустимо, а что нет, и строго придерживалась этих правил напротяжении всех пятнадцати лет, что Стиви у нее работала. Кэрол считала, что еепомощница имеет право на личную жизнь, и хотя та клялась, что «личная жизнь» ейдаром не нужна, врожденная деликатность не позволяла Кэрол злоупотреблятьлюбовью и преданностью секретарши. Стиви в свою очередь платила Кэрол той жемонетой, и довольно скоро обе убедились, что взаимное уважение только облегчаетих совместную работу и общение.

— Сейчас позвоню в авиакомпанию и в отель, —сказала Стиви, доедая сандвич и ставя тарелку в посудомоечную машину. Кэрол ужедавно сократила свой домашний штат до одной женщины, которая приходила по утрампять раз в неделю, покупала продукты и убиралась в доме. Теперь, когда не сталоШона и разъехались дети, она практически не нуждалась в том, чтобы кто-топомогал ей справляться с домашними делами. К чему ей, к примеру, повар, еслиможно просто открыть холодильник и достать, что тебе хочется? Водить машинуКэрол предпочитала сама, поэтому шофер ей тоже был не нужен. Многие звездысодержали целый штат прислуги, включая специально подготовленного дворецкого,совершенно искренне считая, что этого требует занимаемое ими положение, ноКэрол никогда не разделяла подобных предрассудков. Куда больше ей нравилосьжить как все нормальные люди и самой обслуживать себя.

— А я начну собирать вещи, — ответила Кэрол ивышла из кухни. Она поднялась к себе и стала укладывать чемодан. Сборы незаняли много времени: Кэрол взяла с собой несколько пар брюк и джинсов, однуюбку, несколько свитеров, пару удобных туфель для ходьбы и — на всякий случай —туфли на высоком каблуке. Из верхней одежды Кэрол решила захватить теплый жакети плащ, а еще шерстяное пальто с капюшоном, которое она решила взять с собой всамолет. И, конечно, ноутбук. Кэрол не исключала, что вдохновение может ее и непосетить, однако портативный компьютер был нужен ей не только для работы надкнигой, но и для связи с агентом, который мог неожиданно прислать на ееэлектронную почту новый сценарий, копию контракта или какой-нибудь другойважный документ.

Кэрол как раз закрывала чемодан, когда Стиви, заглянув к нейв комнату, сообщила, что билет заказан, а номер в отеле зарезервирован. Лететьв Париж Кэрол предстояло послезавтра. Что касалось отеля, то администрацияпредоставила ей один из лучших номеров, выходящий окнами на площадь Вандом. Ваэропорт отвезти Кэрол собиралась Стиви. Итак, все приготовления к путешествиюКэрол на поиски самой себя в Париже или где-то еще были завершены. А если Кэролрешит отправиться в какой-то другой город, она сможет заказать номер в отелеуже из Европы.

При мысли о предстоящем путешествии Кэрол почувствовалаприятное волнение. Совсем скоро она снопа окажется в Париже — своем любимомгороде, где она в последний раз была много лет назад. Кэрол уже решила, чтообязательно съездит на Левый берег, на рю Жакоб и поглядит на свой бывший дом,в котором она прожила вместе с детьми два с половиной года. Как же давно этобыло! Тогда Кэрол была моложе, чем Стиви сейчас, и многое воспринимала иначе,но за прошедшие годы ее отношение к Парижу почти не изменилось: она по-прежнемужаждала побывать там, где когда-то чувствовала себя такой счастливой.

Да, несмотря ни на что, во Франции Кэрол было хорошо, но нетак относились ее дети к жизни в чужой стране. Когда они впервые приехали вПариж, где Кэрол снималась в очередном фильме, Энтони было восемь, а Хлое —четыре. Должно быть, именно в силу возраста сын Кэрол долго не мог освоиться нановом месте и все время рвался домой, в Штаты; дочь, напротив, быстрозаговорила на французском, подружилась с французскими детьми, поэтому, когданастала пора уезжать, ей было жаль расставаться со своими-подружками. Впрочем,они задержались в Париже надолго: съемки заняли что-то около восьми месяцев,однако Кэрол не торопилась возвращаться на родину. Более того, она купила вПариже дом и прожила там с детьми еще почти два года. И для Энтони, и для Хлоиэто время стало значительным периодом в их юных жизнях, да и Кэрол поройказалось, что за эти наполненные самыми разными событиями и переживаниямимесяцы что-то в ней неуловимо изменилось.

И вот теперь она возвращалась в собственное прошлое. Кэролпонятия не имела, что она там обнаружит и что будет чувствовать, но ей уже нетерпелось скорее уехать. Да и в работе над книгой эта поездка могла ей помочь.Кэрол надеялась, что возвращение в Париж позволит ей раскрепоститься, избавитот шор, которые мешали ей посмотреть на свою собственную жизнь новым взглядом,и отворит двери, которые до сих пор оставались крепко запертыми. В том, что унее вряд ли что-нибудь получится, если она будет сидеть, запершись в четырехстенах своего особняка в Бель-Эйр, Кэрол уже убедилась, но, быть может, когдаона окажется в Париже, шлюзы в ее мозгу откроются сами собой.

Она, во всяком случае, очень на это рассчитывала.

И действительно — одного сознания того, что послезавтра онауже будет во Франции, оказалось достаточно, чтобы Кэрол смогла писать. После тогокак Стиви ушла домой, она просидела за компьютером больше четырех часов. Акогда на следующее утро секретарша вернулась, Кэрол, наскоро позавтракав, сновавернулась к работе.

Перед самым отъездом она, впрочем, посвятила несколько часови своим текущим делам. Кэрол продиктовала несколько писем, оплатила счета идала Стиви несколько распоряжений относительно того, что следует сказатьсадовнику и что сделать с вещами, которые она заказала и которые должны былидоставить, пока она будет в отъезде.

По дороге в аэропорт они оживленно болтали о разныхпустяках. Уже паркуясь на стоянке, Стиви спросила у Кэрол, что передать детям,если они вдруг позвонят.

— Просто скажи им, что я уехала, — ответила она,открывая дверцу машины.

Стиви последовала за Кэрол и достала из багажника еенебольшой чемодан. Кэрол всегда предпочитала путешествовать налегке, а на этотраз она и вовсе взяла с собой минимум необходимых вещей, чтобы чемодан, если ейвдруг придется таскать его самой, был как можно легче.

— А если они спросят куда? — уточнилаСтиви. — Могу я сказать, что ты улетела в Париж?

Как и подобает хорошей секретарше, она строго хранила любуюконфиденциальную информацию, касающуюся Кэрол. Даже Энтони и Хлое она сообщалане больше того, что разрешала ее хозяйка.

— Конечно, можешь, — кивнула Кэрол. — Я несобираюсь делать из этого никакой тайны. Я и сама им позвоню, если мнезахочется. С Хлоей-то я свяжусь в любом случае — я ведь собираюсь заглянуть кней в Лондон на обратном пути. Просто я еще не знаю когда.

И она улыбнулась. Ощущение свободы пьянило не хуже молодоговина. Кэрол уже предвкушала, как она будет делать все, что захочется, как будетсама планировать свое время и свои поступки. Подобная возможность выпадала ейнечасто, и она была полна решимости ею воспользоваться.